— Я думал, что ты ведешь себя как сумасшедшая и пытаешься оттолкнуть меня, а мне надоело отступать во имя того, чтобы не отпугнуть тебя. А еще мне надоело притворяться, что я не хочу обнимать и целовать тебя. Ты вообще видела платье, которое на тебе надето? — Джексон пододвинул меня к себе через сиденье и кончиками пальцев коснулся подола моего платья.

Внезапно я обрадовалась, что платье был на несколько дюймов короче, чем положено по «стандартам скромности».

Так, погодите-ка, я ведь только что злилась на него. Почему с Джексоном так чертовски трудно это запомнить?

Я положила свою руку поверх его, прежде чем потерялась в ощущениях от его прикосновений и поддалась пробуждающемуся желанию.

— Твои родные будут разочарованы, когда наши отношения закончится, и я больше никогда не смогу общаться с ними.

— Полагаю, это означает, что тебе придется просто положиться на меня, — сказал он с невозмутимым видом.

— Джексон, будь серьезен.

Он скользнул рукой мне за шею, приблизил мое лицо к своему и крепко, требовательно поцеловал.

— Детка, я никогда еще не был так серьезен.

Я застонала.

— Ты невозможен.

— Прямо как ты.

Я терпеть не могла вспоминать старые обиды, но Джексон явно не сделал выводы из нашего предыдущего расставания. Очевидно, я должна была снова пойти против своей природы и повести себя ответственно

— Разве ты не помнишь, как ужасно мы разошлись в прошлый раз. А ведь тогда мы встречались всего неделю.

Он напрягся, давая понять, что всё помнил.

— Ты прав, — сказала я, с трудом выталкивая слова из своего напряженного горла. — Меня легко напугать, и когда я почувствовала, что привязываюсь к тебе, то взбесилась до чертиков. Надеюсь, ты понимаешь, что в тот вечер в клубе я намеренно наговорила тебе гадостей, чтобы посильнее задеть. Не стоило этого делать, и я сожалею, что притворялась, будто ты и наша совместная неделя не были самими удивительными в моей жизни. Но ты же сам сказал, что понимаешь, каково мне, и с тех пор ничего не изменилось, так что…

Джексон решительно покачал головой.

— Все это чушь собачья, Иви, и я устал твердить тебе об этом. Я тоже наговорил много лишнего тогда и не позволю тебе принимать это все всерьез. Мне было больно, и я набросился на тебя. Следовало раньше сказать тебе, что я очень сожалею обо всем, что сказал той ночью. — Он провел большим пальцем по моему подбородку так, как мне нравилось, и его напряженный взгляд встретился с моим. — Помнишь, когда мы крепили молдинги и говорили о парнях, с которыми встречалась твоя мама, ты спрашивала, куда бы мне хотелось отправиться назад во времени? А я сказал, что в прошлом мне нужно было проявлять больше терпения и понимания. Тогда я имел в виду именно ту ночь. Это был мой способ сказать тебе, что я сожалею и работаю над собой.

— Так вот что это было? Каким волшебным образом я должна была понять, что это расплывчатое утверждение было извинением?

Джексон бросил на меня косой взгляд.

— Ладно. Не мне тебя обвинять. Я и сама далека от звания мастера извинений. В общем, мы оба сожалеем, что причинили друг другу боль в прошлом.

Он кивнул.

— И мы будем очень стараться не делать этого в будущем?

Его губы изогнулись в полуулыбке.

— Ты сказала в будущем.

— И, очевидно, ты хочешь, чтобы твоё будущее было длиной всего лишь минуту. — Я толкнула Джексона в плечо, и его улыбка стала откровенно дерзкой.

— Я рад, что все окончательно улажено. — Он потянулся к рычагу переключения передач, который сейчас располагался между моими коленями, и поставил его на задний ход. Бросив на это многозначительный взгляд, он дал задний ход и развернулся. — А теперь к тебе или ко мне?

Почему первая мысль, которая пришла мне в голову, была «к нам»?

Я безвозвратно все испортила.

***

Я бродила по антикварному магазину, и мой взгляд скользил по безделушкам, лампам, часам и шкафам, забитым фарфором. Обычно я совершала такие поездки с целью найти что-то конкретное, но иногда какая-то вещь притягивала мой взгляд, как бы говоря: «Выбери меня. Я буду отлично смотреться с правильно подобранной отделкой и краской».

На время ремонта дома я взяла перерыв от своего хобби — покраски, реставрации и отделки мебели. После стольких часов с валиком в руке последнее, о чем я думала, — это взяться еще и за кисть. Но этим утром моя голова была переполнена мыслями о Джексоне, его семье, моей маме, и своем месте в этом мире. Поэтому мне было просто необходимо выбраться из дома.

Из того самого дома, где Джексон провел ночь. Он притянул меня в свои объятия после того, как мы занимались сексом, и не отпускал. Он твердо решил, что мы пара, и отговорить его было невозможно. Судя по тому, что он был отличным подрядчиком, у которого каждый шуруп был вкручен в нужном месте, очевидно, то же самое происходило в его мозгу. Там наверняка были незакрепленные винтики, которые повлияли на его смехотворно оптимистичные выводы о наших отношениях.

Блин, я хотела быть оптимистом.

Я прошла мимо столика, который идеально вписался бы в гостиную викторианского особняка. Было глупо тратить на него деньги, так как дом будет выставлен на продажу в течение недели или около того. Но хороший стол может помочь продать его быстрее, тем более я всегда могла добавить дом в лист объявлений в любой момент.

Я поторговалась с продавщицей в магазине, убедив ее сбросить двадцать процентов, а потом потратила десять минут, пытаясь запихнуть столик на заднее сиденье своей машины.