Что-то прыткое, незаметное и абсолютно бессовестное проигнорировало мои заявления о присоединении к ЗОЖ и пустило экстези по венам. Не то чтобы я знала, какой на самом деле эффект производит экстези — никогда его не употребляла, но ничего из известных мне веществ не делает с организмом того, что с моим сделали последние слова Бена.

У меня будто прорезались крылья. Мягко и безболезненно. Они возвысили меня, дали ощущение легкости и окутали пеленой нежности облаков.

— Правда? — бездумно уточнила я, желая слышать это снова и снова.

— Чистейшая.

— Прям всю любишь? — потерлась носом о нос Бена, каждой клеточкой ощущая вибрации счастья, одного на двоих.

— Всю. Целиком и полностью, — улыбнулся он и провел рукой по контуру моего лица, скуле, губам: верхней, нижней…

Я укусила блуждающий палец, заставив бесенят заплясать джигу в глазах мужчины напротив.

— Посему… — начала, но тут же выплюнула портящий дикцию палец, чем позабавила Бена. — Почему мы не могли сказать этого раньше?

— Надо полагать, тому виной заниженная самооценка и как следствие невозможность принять тот факт, что тебя любят, — пожал плечами он, продолжая светиться от радости, которую зеркально отражал с моего лица.

— А также партизанство, — кинула камень в огород мужчины, чтобы сровнять счет.

— Больше таким мы не занимаемся, идет?

— Можно будет вычеркнуть последнее, если у одного из нас достаточно разовьется навык телепатии, — предложила я. — Оказалось, ты владеешь им на довольно посредственном уровне.

— Договорились. Касательно твоих постоянных самообвинений…

— Согласна, — последовал решительный кивок.

— На что?

— На твою практику.

Бен довольно ухмыльнулся, а я закрутила кольцо между пальцами.

— Как думаешь то, что между нами — это серьезно?

— Серьезней некуда, Лоис, — не терпящим сомнений тоном заверили меня.

— Тогда подари мне его снова однажды, — попросила, возвращая ювелирное изделие. — Пусть именно оно станет по-настоящему помолвочным.

Бен с минуту глядел то на меня, то на кольцо, после чего кивнул, споро погружая золотой ободок в конверт, а сам конверт — в карман джинсов.

Кстати, письмо мог бы и вернуть. Я там такого понаписывала!

— А теперь, — не дал мне возмутиться Бен, — поведай мне на милость, что у тебя за метафора с эклерами.

— Ты и сам можешь догадаться, — заметила я. — Но я отвечу, если ты скажешь мне, какой твой типаж.

— Ты — мой типаж, — без промедления выдал Бен, а его руки заскользили по моей пояснице.

— Нет, без шуток. Что общего у девушек, с которыми ты встречался? — мои пальцы погрузились в шоколадные волосы. — Кроме того, что, если собрать их вместе, можно устроить собственный конкурс красоты.

Бен засмеялся, и я боднула его лбом.

— Думаю, у них всех есть что-то от тебя.

— Например?

— Ну, кроме внешней привлекательности… — мужчина притянул меня ближе, усаживая на колени так, что обе мои ноги оказались по бокам от его бедер, — …привычки, особенности речи или движений, смех.

— У Кэтрин был очень похожий голос, — вспомнила я. — И мимика, наверное.

— Да, и не только они.

— Это как-то повлияло на тяжесть вашего расставания?

— Кэтрин была во многом похожа на тебя, но не была тобой. После нее у меня никого не было, а расстались мы где-то под Рождество, — ответил он, давая мне больше информации, чем требовалось.

— То есть ты искал в девушках меня. А не маньяк ли ты случаем?

Мои губы были в непростительной близости от губ Бена. И под «непростительной» я имею в виду «недостаточной».

— Повернутый на одной особе еще со школы, — с серьезным видом кивнул шатен. — Говорят, подобные отклонения не лечатся. Сможешь это принять?

Приняла и, шустро сократив расстояние между нами, подкрепила принятие поцелуем. Его язык тут же лишил касание невинности, взяв на себя ведущую роль в пылком танце, что заставлял волоски на теле становиться дыбом.

Не представляю, что будет, когда мы попробуем добавить ко всему прочему веревки и плети, если от одних лишь поцелуев с ним у меня начинают трястись коленки.

— Эй… — выдохнул Бен, когда я оторвалась на него и отвлеклась на ремень джинсов мужчины, который никак не хотел расстегиваться. — Мы сейчас будем есть эклеры, да?

Я засмеялась, кусая его за нижнюю губу и получая вознаграждение в виде стона. Горячие ладони нырнули под юбку и принялись мять мои бедра. Язык скользнул по мочке уха, губы продолжили дорожку нежных поцелуев вниз по шее.