— Да?

— Вечером повторим?

Мы с Келли, Евой и Роуз решили перенести шоппинг на понедельник, так как полдня и без того потратили на сон (в моем случае на пуховые войны), а ведь выходные было логичнее провести семьей. Большую часть уикенда мы находились на улице. Разговаривали, ели, играли в настольные игры и смотрели фильмы на проекторе, лежа под звездами.

Я единственная пила кофе на кинопоказах. Не люблю кофе. Да и на ночь, наверное, пить его не стоит. Однако без крепкого напитка я рисковала снова уснуть и на утро оказаться в кровати с Беном.

Он быстро позабыл об инциденте с неподобающей твердостью специфических частей тела и теперь периодически намекает, что после дивана у него болит спина. Нагло врет, разумеется. Диван-то раскладной и матрас на нем ортопедический.

А на кровати Бену со мной делать нечего. К тому же, в отличие от друга, я от того «внушительного и непоколебимого» еще не отошла: иногда ненароком натыкаюсь взглядом на его ширинку — и испытываю неуместную тяжесть внизу живота.

Все-таки годы воздержания дают о себе знать. Совсем одичала — уже о друге фантазирую!

Плюс, даже если Бен будет держать слово и просто лежать рядом, это к добру не приведет. Вдруг услышит, как я бормочу во сне? Не уверена, что делаю это, но, учитывая, какие сны с его непосредственным участием мне в последнее время снятся, перестраховка не помешает.

Сбежать от девчонок и вибратор купить, что ли?

— Давайте зайдем за канцелярией, — предложила Келли.

— Там и заночуем, — едва слышно буркнула я.

Мы уже три часа бродили по магазинам и меня это начало немного утомлять.

Я получила нагоняй от Келли за то, что не взяла солнцезащитный крем — она вычислила это по новым веснушкам, что обильно усыпали мои нос и щеки — пришлось раскошелиться на новый. Ева отыскала необходимые ей нитки. Она занимается вышивкой, каким-то чудом умудряясь не распространять свою неуклюжесть на это и не выкалывать себе глаза иглой. Мы так же нашли добротный отрезок льняной ткани персикового цвета, из которого я планировала сшить платье, и книгу по нумерологии для Роуз. Последнее немного пугало.

Миссис Бенкс уже предоставила нам с Беном общий и отдельный для каждого гороскопы. Подробное описание всего и вся заняло у нее пятнадцать — пятнадцать, Карл! [19] — страниц формата А4. Мне было страшно даже подумать, сколько новой информации она предоставит теперь, когда у нее появилась еще одна книга псевдоучений.

Что касается Келли, то она хотела выбрать себе новый комплект белья, но вместо этого отобрала у консультантки работу, подбирая одеяния для посетительниц. Развлекается ребенок, что тут скажешь? Совершенно не заботится о том, что из-за ее действий прогрессирует халатное отношение к работе.

За время, проведенное у Бенксов, мои уши успели отвыкнуть от шума города, а нос — от запаха бензина. Я напоминала кошку, которую кинули в воду, и хотела поскорее вернуться в наш с Беном домик.

Вероятно, сейчас мужчина сидит, уткнувшись в свой ноутбук, и как одержимый пишет код под классическую музыку. В такие моменты он редко замечает происходящее вокруг. Для него это своего рода транс. Я могла бы умоститься рядом, закинуть ноги на его бедра (он как обогреватель, а мои ступни вечно мерзнут, даже в жару) и подремать, расслабляясь под сонаты Бетховена.

— А может, сразу за едой? — с надеждой спросила я.

В конце концов, главной целью было купить продукты ко дню рождения Пола. Чем раньше справимся, тем скорее я смогу забежать в магазин с тонированными стеклами. Видела один неподалеку — как раз то, что доктор прописал.

— Мне нужен блокнот книжечкой, — покачала светлой головой Келли, вынуждая меня печально вздохнуть. — Я хочу начать вести дневник.

— Личный дневник? — уточнила Роуз. — Зачем тебе это? Ты не ведешь его с восьмого класса.

Да, в те годы мы с Келли переносили все свои мысли и чувства на бумагу и прятали цветные книженции под матрасом или подушкой, наивно полагая, что так они будут в безопасности. Свою ошибку осознали, когда на одной из ночевок у Бенксов, моим дневником завладел Зак. Слава богу, вступился Пол, а то старший Бенкс как раз открыл страницу с поэмой о прекрасном кареглазом принце и, поверженной им, драконихе с черной чешуей.

Так и закончилась эра «Дорогого дневника» и инициалов в сердечках. А ведь было время, когда в моих сердечках красовалось «Л+Б».