Шрифт:
Между нами дружба крепче, чем металлические брусья. Это тебе не нити: ее руками не разорвешь, ножницами не перережешь, топором не разрубишь. Как он смеет говорить: «Между вами ничего нет»?
Бен обходит всех мужчин, которых я знаю и с которыми никогда не было настолько же легко и комфортно. Он обходит отца, с которым я общаюсь по часу раз в пару месяцев и который этот час притворяется, что слушает, или говорит сам. Даже отчим, который семь лет отрадно выполняет роль папы, стоит в рейтинге после Бена.
Дела обстоят таким образом, потому что Бен лично знаком чуть ли не с каждым тараканчиком в моей голове, и эти букашки охотно обсуждают важные вопросы с собратьями из его черепушки.
И да, почему-то именно эта часть вопиющих обвинений мистера Бенкса задела меня больше всего.
— Возможно, — сухо согласился он, — но я не слепой, Лоис. Я знаю, как мой сын ведет себя с девушками, когда у них романтические отношения. Вы не входите в их число.
— Возможно, вы знаете своего сына хуже, чем вам кажется.
Не уверена, стоило ли так говорить. Понятия не имею, аукнется ли это. И все же мне было слишком больно, чтобы дать (точнее, прошипеть) другой ответ.
Слезы пеленой застелили глаза, а ноги сами понесли меня к Бену. Он выпустил сестру из рук, и я тотчас ухватилась за черную рубашку.
— Лоис, что случилось?
Слеза-предательница потекла по щеке, и я спрятала ее, прижимаясь к мужскому плечу. Заиграла песня «Alone, Pt. II» в исполнении Alan Walker и Ava Max. Лить слезы под одну из любимейших композиций — кощунство, а потому я вытерла влагу о черную ткань и натянула улыбку. Однако, подняв голову, увидела, что взгляд Бена устремлен на отца. Тот все еще стоял у камина и со скучающим видом потягивал виски.
Я погладила гладко выбритую щеку, привлекая внимание друга:
— Потанцуй со мной.
Бен обернулся, но не спешил выполнять просьбу.
— Что он сказал?
— Ничего.
— Лоис, — требовал он.
— Пожалуйста, Бен, прошу, потанцуй со мной.
Горячая ладонь скользнула по моим волосам, губы нежно коснулись щеки. На секунду я обомлела, но тут же вспомнила, что первая позволила себе подобное. Похоже, поцелуем на дне рождения мистера Бенкса я взломала своего рода печать.
На этом и остановимся. Ни к чему прикасаться к остальным шести [22].
— Ты можешь делиться со мной всем, — доверительно шепнул Бен, прислоняясь лбом к моему.
— Знаю.
Почему-то плакать захотелось даже больше.
— Но сейчас мы можем…
— Потанцевать? — закончил он за меня и, словно юлу, покрутил под своей рукой.
Я взвизгнула от неожиданности и врезалась в мускулистую грудь.
— Конечно, можем, — согрел мягкой улыбкой Бен, теснее прижимая к себе.
Примечание:
[22] Речь идет о семи печатях, которые закрывают Книгу жизни перед Агнцем, закланным в библейском «Откровении Иоанна Богослова» («Апокалипсисе»). Первые четыре печати из семи известны как четыре всадника апокалипсиса.
30
С тяжелым сердцем я заставила себя поднять все вещи с пола и взялась за пылесос. Модель у Бенксов довольно тихая, а потому не должна оторвать Бена от работы. Он обосновался в гостиной, полулежа на диване и закинув ноги на один из чемоданов, которому «не следует стоять без дела».
Меж темных бровей пролегла морщинка сосредоточенности, внутренняя сторона щеки закушена, а пальцы ловко скользят по клавиатуре, как у профессионального пианиста, в исполнении которого на фоне играет фортепианный концерт Моцарта. Не картина — загляденье!
Оторвавшись от созерцания «жениха», я включила аппарат поглощения отмерших клеток и как вихрь промчалась по маленьким комнатам. Спальня, кухня-гостиная и уборная. Пыль, однако, не вставала дыбом за мной, а исчезала в желудке тихонько гудящего приспособления. Бен что-то недовольно буркнул, когда я бесцеремонно подняла его ноги и отодвинула чемодан, чтобы убрать около дивана, а как только в домике стало непривычно чисто, последовал за мной в комнату.
— Мне казалось, уборка для тебя — каторга.
— Так и есть, — согласилась я и принялась усыпать чистый пол одеждой, словно лепестками роз. — Но это не значит, что я не знаю, как пользоваться пылесосом. Просто делаю это редко и избегаю мытья полов. Ужасно выматывает, знаешь ли. Келли меня понимает. Одна из черт, которые определяют ее как отличную соседку.
— Это и мне понятно, — поспешно заверил Бен, — но что ты делаешь сейчас?
Я не смотрела на него, но в низком голосе слышался смех.