Как ни стыдно в этом признаться, я умирала от ревности.

Потому что она знает Алекса намного лучше и дольше меня. Потому что она была его женой. Потому что она видела его сломленным и потерянным, когда он демобилизовался после ранения — она мне об этом рассказала. По ее словам выходило, что она буквально вернула его к жизни.

— Почему вы расстались? — спросила я.

— Потому что он не уделял мне внимания! И не ценил мою любовь и заботу.

Вот, значит, как…

Я понимаю, что это только ее версия. И, конечно, я понимаю, что в ее приходе вины Алекса нет.

Увидев ее, он так разволновался! Мне даже стало его жалко.

Он извинялся, оправдывался. Поговорил с ней минут пять и выпроводил. Потом весь вечер заглядывал мне в глаза, как преданный пес… Это было мило. И забавно.

Я уверяла его, что все в порядке.

Я говорила себе, что все это не стоит переживаний.

В конце концов, у меня тоже есть прошлое. У меня был Женя. И я могла бы выйти за него замуж. Если бы он предложил.

Мы оба совершали ошибки. Но мы оставили их в прошлом.

Это — правильные мысли.

Но, блин! Все равно от визита Полины остался какой-то неприятный осадок. И наш последний вечер был совсем не таким, каким мог бы быть.

Алекс

Мой разговор с Полиной был коротким. Я выслушал то, что она имела сказать по делу, и проводил ее до двери.

— Больше никогда не приходи ко мне домой. Я тебе скину телефон Никиты, директора нашей фирмы — звони ему, если тебя снова накроет паранойя.

— Но ты разберешься с тем, что сейчас происходит?

— Да.

— Она красивая, — успела сказать моя бывшая на прощанье, бросив взгляд на Мышку. — Это ее дети?

— Тебя это не касается.

— Мог бы и повежливее…

— Пока. Всего хорошего.

Я захлопнул дверь.

Я мог бы быть вежливым. Мне не трудно. Но чувствую: лучше не надо.

Мы расстались и развелись. К моему огромному облегчению. И я больше не хочу иметь с Полиной никаких дел. И не только потому, что это напрягает Мышку.

А ее это, конечно, напрягает. И меня бы напрягало, если бы к ней заявился Женя или тот же Костик!

Мышка так толком мне и не рассказала, о чем они говорили с Полиной. Но я понял, что они провели вместе почти полчаса. За это время много всего можно наговорить… Стала бы Полина настраивать Мышку против меня? Я не знаю. Я ничего не знаю, и это сводит меня с ума.

А, главное — мне снова приходится откладывать предложение!

Мы поужинали вчетвером. Все было невероятно вкусно, и я сто раз сказал об этом Мышке. А Соня сто раз назвала меня папой… И это было так приятно!

Потом пришли Кирилл с Наташей, и мы долго пили чай. Это были милые домашние посиделки… Но мне все время казалось, что на самом деле все не так мило, как кажется.

— У вас все нормально? — спросил Кирилл, когда мы остались вне досягаемости других ушей.

— А что, похоже, что нет?

— Есть такое ощущение…

— Значит, мне не кажется, — вздохнул я.

— Есть причины?

— Есть. Вот ты давно знаешь Мышку….
– начал я.

— С самого рождения!

— Можешь сказать, насколько сильно она сейчас на меня злится?

Кирилл внимательно посмотрел на свою сестренку, которая в этот момент о чем-то болтала с Наташей, время от времени поглядывая в нашу сторону, и выдал:

— Вряд ли она жаждет снять с тебя шкуру… Но слегка подпортить явно была бы не прочь.

Светлана

Соня весь вечер не отлипала от Алекса. И каждые пять минут, по поводу и без повода, называла его папой. Он цвел, как роза. А Соня сияла, как солнышко.

И только у меня на душе было вовсе не так радужно, как я пыталась изображать.

Завтра мы уезжаем.

Каникулы прошли… по-разному. Были и моменты счастья, и долгие минуты экстаза. Были и слезы, и старые обиды, и свежие недопонимания.

Было все. Так и бывает в жизни.

А завтра мы снова расстанемся.

И у меня такое ощущение, что я что-то забыла. Или мы оба. Не знаю. Как будто мы упустили что-то очень важное…

* * *

— Я не хочу вас отпускать! — внезапно произнес Алекс.

Мы были в аэропорту, уже прошли регистрацию, пришла пора расставаться. Скоро объявят посадку на наш рейс.