— Понятно, — сказал Гарри. — Тебе не жаль этот мир? Я нахожу его довольно приятным. И очень похожим на наш.

— Жаль, — сказал я. — Но если ты не можешь спасти вообще всех, попробуй хотя бы спасти своих.

— Это понятная логика, — сказал Гарри.

— Не трави душу, — попросил я. — Меня и без этого не покидает ощущение, что я собираюсь принести этот мир в жертву, чтобы спасти наш. Хотя это не так. И это не притащил сюда Систему, и она тут все поломает независимо от моих действий и моего участия.

— Англичане прагматичны, — напомнил Гарри. — Делай, что задумал, и будь, что будет.

— Так и собирался.

— А мы постараемся не мешать, — сказал Гарри. — Но это не точно. Магистр хочет с тобой встретиться и поговорить. Обсудить, так сказать, стратегию.

— А чего он сразу не пришел? — спросил я.

— Не знаю, — сказал Гарри. — Попросил меня договориться о встрече. Видимо, хочет сказать тебе что-то неприятное.

— Как обычно, — сказал я.

— Он вручил тебе Венец.

— У него были свои цели, и я полагаю, что он их уже достиг.

— Ты убрал Немезиду?

— Нет, — сказал я. — Но она больше не имбалансный персонаж, если ты понимаешь, о чем я.

— Понимаю, — сказал Гарри. — Кстати, об имбалансных персонажах. У тебя есть хотя бы отдаленное представление о том, почему Элронд тебя ищет?

— Да, — я достал из инвентаря кубик с «кодами доступа к Длинному Копью», снятый с тела Отца, и бросил его на стол. — Потому что у меня есть вот это. Если хочешь, можешь оставить себе.

— Нет, спасибо, — сказал Гарри. — А что это?

— То, что ему по каким-то причинам очень надо, — сказал я.

— Понимаю, — сказал Гарри. — Но что это?

— У мня есть одна версия, но я не могу ни подтвердить ее, ни опровергнуть, — сказал я.

— Поделишься?

— Поделюсь, — сказал я. — Но если уж мы играем в открытую, ответь на пару моих вопросов.

— Легко, — сказал Гарри.

— Ты уже знаешь, что находилось в конце того данжа, в котором ты заполучил свой уникальный навык?

— Да, — сказал Гарри. — Планета создателей Системы, которую ты помог уничтожить. И, как я понимаю, этот уникальный навык предназначался тебе, как первому прошедшему данж, но ты свинтил из него слишком быстро. Еще до того, как Брюс успел озвучить свое предложение.

— В этом беда моего игрового стиля, — сказал я. — Я вечно куда-то бегу и все равно всюду опаздываю. Ты ведь применял этот навык на практике до схватки с Элрондом?

— Один раз, — сказал Гарри. — На Земле. Мне объяснили, что я был не совсем прав, но тогда меня вела ярость и месть, и, вдобавок, тот Вычислитель очень невежливо со мной разговаривал.

— Сильно тот опыт отличался от схватки с Элрондом?

— Элронда было больше, — сказал Гарри. — Но принцип тот же самый, так что, можно сказать, что вообще не отличался. Однако, это могут быть особенности моего индивидуального восприятия. Брюс говорит, что в инфосфере каждый сам визуализирует свое поле битвы. И если, допустим, что казалось, что я размахиваю мечом, противник вполне мог думать, что я шарашу в него из бластера.

— А ты не задумывался, почему единственный персонаж с уникальным навыком, позволяющим убивать Вычислителей, целую вечность торчал в данже, прикрывающем единственный из известных нам проходов на планету Архитекторов?

— О, — сказал Гарри. — Теперь задумался. Впрочем, может быть, они просто хотели, чтобы он всегда был под рукой.

— Ну да, — сказал я. — Тоже версия.

— Но ты, как я понимаю, придерживаешься другой?

— Какова вероятность, что искусственный интеллект, созданный одной цивилизацией, со своими технологиями и своим «железом», смог бы адаптироваться в чужеродной среде, и не просто выжить, а еще и жрать ее естественных обитателей на завтрак? Вот если бы, допустим, где-нибудь в пределах Земли разбился инопланетный космический корабль, можешь ли ты поверить, что его бортовой компьютер залез бы в наш интернет, используя один из орбитальных спутников?

— Признаться, я в этом не особенно разбираюсь, — сказал Гарри. — Допустим, он — вирус.

— Вирусы, написанные для «Windows», не работают под «андроидом» или «линуксом», — сказал я. — И даже обычные программы не работают, если их специально не портировали.

— Может быть, он какой-то хитрый адаптивный вирус, — сказал Гарри. — Нельзя отрицать существование хитрых адаптивных вирусов, тут же сплошное фэнтези вокруг, а в фэнтези может быть что угодно.

— Может быть, он — хитрый адаптивный вирус, — сказал я. — А может быть, все куда проще.