— Не то, чтобы породили, — сказал я.

— Но способствовали, — сказал Федор.

— Мы ж не знали.

— А вот это вообще никогда аргументом не было, — сказал Федор. — Чапай, я тебя вообще не узнаю. Почему ты не рвешься в бой в первых рядах?

— Я рвусь, — устало сказал я. — Только покажите мне тот бой.

— Эта женщина сделала его мягким, — сказал Виталик.

— Они знакомы два дня.

— Представляешь, что будет через неделю? — спросил Виталик. — Скорей бы уже чертов апокалипсис, к хренам.

— А еще меня этот шеф полиции беспокоит, — сказал Федор.

— Ни разу не проблема, — отреагировал элитный зомби. — Давайте его убьем, тут-то все вопросы и закончатся.

Я вздохнул и закурил сигарету.

— Ты себя вообще слышишь? — спросил я. — Ты предлагаешь убить постороннего ни в чем не виновного человека только за то, что он делает свою работу.

— Ну а чего он? — спросил Виталик. — И потом, все равно скоро конец света. Скажем, что его сожрала эпоха. Или Система, один хрен.

— Кому скажем?

— Кто спросит, тому и скажем. А если никто не спросит, то тем, сука, и лучше.

— Никого мы убивать не будем, — отрезал я.

— А если вынудят?

— Это будет уже другая история, — сказал я. — Но шефа полиции трогать не надо.

— Ладно, как скажешь, — легко согласился Виталик. — Просто мне, сука, скучно.

Опасный симптом. Когда ему в прошлый раз стало скучно, дело закончилось разрушением целой магической академией.

А ставки-то растут…

— Тогда другое предложение, — сказал Виталик. — Я тут один данж нашел неподалеку. Ну, то есть, пока еще не данж, а только зародыш данжа, но в результате некоторых моих манипуляций мы все равно можем в него зайти и все там зачистить к хренам.

— Зачем? — спросил я.

— Приключения, движуха, лут! Тебе, может, лот не нужен, а вот Федору для дальнейшей комфортной жизни может пригодиться.

— Кстати об этом, — Виталик вовремя напомнил, что для одного из нас игра на этой планете не закончится. — Как у тебя с деньгами, Федор?

— Плохо у меня с деньгами, — сказал Федор. — Конечно, маг моего уровня без работы не останется, но…

Но выбирать эту работу лучше не на голодный желудок. Если бы этот нюанс с Федором всплыл бы чуть раньше, до того, как мы отправились на Денею, я решил бы эту проблему одним щелчком пальцем, просто перебросив ему денег со своего счета.

Но здесь и сейчас доступа к банку у меня не было.

Я порылся в инвентаре на предмет эпических артефактов, которые Федор мог бы выгодно продать. Ничего похожего у меня, конечно же, не нашлось. Возможно, что-то было у более запасливого Виталика, но тут все упиралось в грузоподъемность Федора, а точнее, в практически полное ее отсутствие.

Тяжело быть командиром, несущим ответственность за своих людей. И это у меня в команде только двое, вообще не представляю, как тяжко главам целых кланов приходится.

Хотя, там персонал, вертикаль командования, распределение обязанностей, все дела… Виталик прав, скорей бы уже этот чертов апокалипсис.

— В случае чего, найди Соломона, — сказал я Федору. — Он мне должен, так что пусть отрабатывает.

— Как? — поинтересовался Федор. — В Мультиполисе мне не очень-то рады.

— Ты же маг, придумаешь что-нибудь, — сказал я.

— Вот вечно вы так, — сказал Федор.

— А сам-то? — поинтересовался Виталик. — Ты только что отскочил от возвращения в свою прежнюю, унылую и полную невыразимых страданий жизнь, и все равно чем-то недоволен. Так что насчет данжа, Василий?

— Нет, — сказал я. — Лишний раз рисковать мы не будем.

— Да какой там для твоего уровня, сука, риск?

— И лишний раз привлекать к себе внимание мы тоже не будем.

— Да какое там, сука, внимание?

— Я сказал, нет, — отрезал я. — Хочется кого-нибудь убить — дождись апокалипсиса и убивай Элронда.

— Резкий ты стал, Чапай, — сказал Виталик. — Хотя все такой же скучный.

— Идите в пень, — сказал я.

— А ты?

— А я пойду на свидание.

— Когда закончится твой отпуск? — спросила она.

— Где-то через неделю, — сказал я.

— Так скоро.

— Иногда обстоятельства сильнее нас, — сказал я.

— Ты не похож на человека, зависящего от обстоятельств.

— Вот как? А на какого же человека я похож?

— На человека, который сам творит свои обстоятельства.

— Ах, если бы, — сказал я.

Мы гуляли по набережной.

Набережная была вымощена оружием пролетариата, не слишком широкая, умеренно освещенная редко натыканными фонарями, напоенная ароматами трав, которые доносил до нас теплый материковый ветер. Самое то для поздних вечерних прогулок.