– Я, Архиебизгоб Хуга, нигогда не зоглашузь зодрудничадь з Одродьями Заданы!

– Ну-ну, Ваша Ненасытность. Если б вы сидели с ними за одним столом, вы бы сами убедились, что эти отродья - славные ребята...

За дверью послышались какие-то звуки, и на пороге появился Франтспурт красный мохнатый шар, поводящий во все стороны глазами на тонких трубочках. Из-за его плеча выглядывал голубой спизм на длинных ногах.

– Неплохо сработано, Ретиф, - сказал Франтспурт.
– Я вижу, ты заловил еще одного хуга. Сбрось его с лестницы вслед за первым, и пойдем отсюда. Теперь мы успеем удрать до того, как они пустят дым.

– Скажи, Франтспурт, твои ребята не смогли бы развернуть трубы, идущие от помп? Надо заблокировать тоннели и пустить дым в другом направлении.

– Ха! Это мысль! И я знаю, в каком направлении!
– Он повернулся, что-то прожужжал голубому спизму, который тут же бросился вниз по лестнице со всех ног.

Архиепископ забился в угол: бормоча какие-то молитвы, он непрерывно крестился дрожащими руками. В башенку, с любопытством глядя на прелата, заходили спизмы: голубые, зеленые, оранжевые.

– На бомощь!
– срывающимся хриплым голосом крикнул священник.
– На меня набала нечиздая зила!

Магнан придвинул кресло к столу.

– Присаживайтесь, Ваша Ненасытность, - успокаивающе сказал он. Давайте попробуем выработать modus vivendi, удовлетворяющий обе враждующие стороны.

– Договоридьзя з Изчадиями Ада? Эдо означаед гонец Цергви!

– Напротив, Ваша Ненасытность. Если вам когда-нибудь удастся уничтожить оппозицию, вы останетесь без работы. Надо сделать так, чтобы защитить интересы каждой из сторон.

– В чем-до вы бравы, - неохотно согласился Уй-Шутки-Жутки.
– Но гнузная деядельноздь эдих демонов должна здрого гондролировадьзя, и, гонечно, Бабой.

– Послушай, мои ребята тоже хотят жить, - запротестовал Франтспурт.

– Можеде бродавадь любовные зелья и бродивозачадочные зредздва, сказал архиепископ.
– Церговь годова бозмодредь зквозь бальцы на дорговлю женщинами и наргодигами. Но знабжадь бродугдами бидания незовершенноледних здрого забрещаедся. Это однозидзя и г збирдным набидкам, за изглючением хорошо выдержанных вин, поздавляемых звященнигам изглючидельно в медицинзких целях.

– Ладно, мы согласны, - сказал Франтспурт.
– Но вам, священникам, с этой минуты придется прекратить свою пропаганду. Я совсем не хочу, чтобы спизмов изображали исчадиями ада.

– О, я думаю, вам нетрудно будет написать картины, где у спизмов будут крылышки и ореолы вокруг голов, - предложил Магнан.
– В конце концов, Ваша Ненасытность, вы должны возместить спизмам моральные убытки, которые они потерпели по вашей вине.

– Черди з грыльями?
– простонал Уй-Шутки-Жутки.
– Бридедзя менядь взю зимволигу... но эдо реально.

– И мы должны получить гарантии, что земля с двух футов от поверхности и ниже принадлежит нам. Можете забирать себе поверхность и атмосферу впридачу, если, конечно, вы разрешите нам иногда совершать прогулки и дышать свежим воздухом.

– Вболне разумно, - согласился архиепископ.
– Замо-зобой, наш договор вздубид в зилу дольго бозле одобрения его Бабой.

– Кстати, кто займет место Папы, если с Ай-Душка-Шизиком что-нибудь случится?
– небрежно спросил Франтспурт.

– Эдо буду я, - ответил Уй-Шутки-Жутки.
– Бочему ды збрашиваешь?

– Просто так, - сказал Франтспурт.

Снизу послышались тяжелые удары. Магнан подскочил на месте.

– Что это?

– Бомбы, - пояснил архиепископ.
– Жаль, чдо богибнед много зпизмов, но дагова воля Иг-Руги-Ноги.

– Мне кажется, старый руконог в последнюю минуту передумал уничтожать спизмов, - насмешливо сказал Франтспурт.
– Мы подсоединили трубы к городской канализации, так что сейчас во всех квартирах из унитазов идет дым.

– Бредадельздво!
– завопил архиепископ, вскакивая с кресла и махая в воздухе руками.
– Я борываю наш договор...

– Нельзя нарушать обещания, Ваша Ненасытность, - укоризненно произнес Магнан.
– К тому же мистер Ретиф вооружен...

– Идите к микрофону, Ваша Ненасытность, - сказал Ретиф.
– Я считаю, пришла пора незамедлительно объявить о наступлении новой эры. И не надо говорить о нашем участии в этом деле, пусть вся честь достанется вам одному.

– Как жаль, что Ай-Душка-Шизик упал с платформы, когда изо рта Ик-Руки-Ноги пошел дым, - сказал посланник Петлякат, подцепив на вилку очередной кусок шашлыка.
– Хотя, признаться, это была достойная смерть для столь высокого государственного деятеля. Как трагично скользнул он по желобу и исчез в дыму!