– Некрасиво получилось, - согласился Магнан.
– Но я уверен, что это маленькое недоразумение не повлияет в дальнейшем на нашу дружбу.

Музыканты оркестра начали настраивать инструменты; печальные стоны струн разнеслись по саду. Вооруженные папские стражники заняли свои места, дипломаты в саронгах выстроились гуськом.

– Мне бора, - сообщил Ой-Горе-Печаль.
– Дела. На брощанье хочу дадь вам один зовед, деди мои: мирзкие блага, гонечно, ничего не значад для Его Надменнозди, но замый змердный из взех грехов - жадноздь. Его Надменноздь брезираед жмодов.
– Позвякивая цепью, камерарий удалился.

– Посла все еще нет, - нервно сказал Магнан.
– Надеюсь, он появится раньше, чем Папа Ай-Душка-Шизик. Я содрогаюсь при одной мысли о том, что мне придется вести с Его Надменностью светский разговор.

– Согласно отчету бывшей миссии, - сказал Ретиф, - разговаривать с Папой очень просто. Отдайте ему все, на что он положит глаз, а если этого будет мало, подарите еще немножко.

– Я вижу, вы становитесь настоящим дипломатом, Ретиф, - одобрительно сказал Магнан.
– И все же я обеспокоен...

– Протокол обязывает вас развлекать гостей. Почему бы вам не рассказать Папе пару неприличных анекдотов?

– Что вы, Ретиф. Вряд ли главе Теократии доставит удовольствие выслушивать всякие там биологические подробности.

– Не беспокойтесь, к биологии они относятся весьма положительно и подробностей не стесняются. Зато не советую вам заводить каких бы то ни было разговоров о пище: хуги до сих пор считают, что еду им приносит в клюве аист.

– Какой ужас! На всех наших консервах стоит надпись: "Сделано в Гонконге". Сбегаю к поварам, прикажу, чтобы срочно содрали этикетки с банок. А вы тем временем идите ко входу в сад и принимайте гостей. Через час я пришлю вам на смену Струносвиста.

– Если хотите, я могу задержать Папу, - предложил Ретиф, шагая рядом с Магнаном к воротам.
– Для начала я потребую у него пригласительный билет...

– Без фокусов, Ретиф! Если мы добьемся успеха после того, как предыдущая миссия потерпела фиаско, нам всем обеспечено продвижение по службе.

– Лично мне кажется, что Папа не сумеет по достоинству оценить тот прием, который мы ему оказываем. Вот если б вместо пикника на лужайке мы направили бы на его дворец несколько пушек, у нас сразу установились бы прекрасные отношения.

– Вы ничего не смыслите в дипломатии.
– Магнан вздернул нос, всем своим видом показывая, что оскорблен до глубины души.
– Тысячелетняя история доказала, что чем больше дипломаты ходят на приемы, тем скорее они добиваются успеха.

– Интересно, а хуги об этом знают?

– Естественно. В конце концов у каждого из нас в черепной коробке находится мозг, осознающий, что все мы - братья по разуму.

– Черепная коробка хуга тверже армопласта. Прежде чем вы вдолбите в нее родственные чувства, вам перережут глотку.

– Жду не дождусь, - рассеянно сказал Магнан, не обращая на слова Ретифа ни малейшего внимания, - когда мне предоставится возможность блеснуть остроумием в беседе с Его Надменностью. Как вам, должно быть, известно, мои способности лучше всего проявляются в присутствии высокопоставленных особ, и, само собой, их внешний вид не имеет никакого зна...
– Услышав позади себя какой-то странный звук, Магнан посмотрел через плечо, дико вскрикнул и отскочил в сторону (отдавив ногу официанту) при виде хуга семи футов ростом с мощной грудью и широченными плечами, на которые была накинута золотая мантия. Благородные черты монстра состояли из двух носовых отверстий, каждое диаметром в дюйм, крохотных красноватых глаз с поволокой и широкого рта, осклабившегося в улыбке и обнажившего сверкающие золотые зубы. Унизанные перстнями пальцы сжимали рукоять огромного двуручного меча.

– Дурно бахнед!
– взревел монстр, потянул воздух носом и громко фыркнул.
– Ужазно!
– заявил он, отпихивая Магнана локтем.
– Убирайзя одзюда, любезный! На гонюшню!

– О, Ваша Надменность... я всего лишь помазал за ухом... э-э... одеколоном для бритья...

– Од дебя воняед, гаг од шлюхи в бубличном доме! Где позол Быдлогад? Надеюзь, наз хорошо нагормяд. Говоряд, дерри любяд божрадь.
– Папа весело подмигнул Магнану розовым глазом и ткнул его под ребра толстым кривым пальцем.

– У-уф.
– Магнан сглотнул.
– О, Ваша Надменность!

Ай-Душка-Шизик его не слышал, так как, покончив с дипломатией, решительно направился к ближайшему накрытому столу. Вооруженные стражники, звеня ятаганами и подозрительно поглядывая на выстроившихся дипломатов, не отставали от него ни на шаг.

– Я... я... сбегаю, пригляжу, чтобы подали прохладительные напитки, запинаясь, пробормотал Магнан.
– Ретиф, сопровождайте и развлекайте Его Надменность до подхода подкреплений... я хотел сказать, пока не появится господин посол.
– Он скрылся в темноте.