– Но все же, возвращаясь к вопросу о подстерегающем нас бедствии... заискивающим тоном замурлыкал Маньян.
– Если мы имеем дело с нависшей над какими-то там неопределенными массами земных низов бедой, пусть даже резней, в пограничном мире... название которого все время ускользает из моей памяти...

– Мир, которому угрожает опасность, является не чем иным, как планетой Фезерон, Маньян, - строго сказал с другого конца стола тоненький, с белесыми волосами моложавый человек.
– И я удивлен, что вы не можете вспомнить название планеты, которая занимает такое важное место в истории мирной земной колонизации! Фезерон - показательный пример просвещенной земной колониальной практики. Вы помните, должно быть, что это был абсолютно необитаемый мир с природными условиями, на девять десятых соответствующими земным стандартам. Землянам почти не требовалось привыкать к этой планете, не было никакой необходимости уплотнять туземное население, что вызвало бы негативное отношение к предкам из потомков во втором же поколении!

– Разумеется, Перри. Вам нет никакой необходимости читать нам здесь вводную лекцию по истории колонизации за пределами Солнечной системы, сурово заметил Кранкхэндл.
– Даже Бэну, видимо, известно, что Фезерон олицетворяет в себе все то, что чрезвычайно дорого каждому коренному землянину вне зависимости от его политической ориентации. Теперь эта планета подвергается опасности и против этого в одном ряду выступит как коммунист, так и джентльмен, придерживающийся либеральных взглядов.
– С этими словами Кранкхэндл метнул свой холодный министерский взгляд в сторону сотрудника информационного агентства, который беспокойно ерзал в своем кресле с высокой спинкой.

– Ну что вы, ей-богу!
– воскликнул Маньян.
– Разумеется, мне хорошо известна великая история Фезерона. И ее родословная тоже. Но Джордж не особенно-то распространялся передо мной об общих проблемах, он просто упомянул о земных низах и больше ничего.

– Послушайте, ребята, - с каким-то принужденным чистосердечием заговорил полковник Андернакл, поднявшись из-за стола с несколькими ручками в одной руке и блокнотом в другой.
– У меня сейчас срочное совещание по безопасности, так что я лучше смоюсь.

– Вы "смоетесь", дорогой полковник, только тогда, когда я вам позволю это сделать и не раньше, - ледяным голосом проговорил заместитель министра.
– И по крайней мере я надеюсь, что вы не имеете осознанного стремления похитить собственность Дипломатического Корпуса для нужд Флота!
– С этими словами он выразительно посмотрел на ручки, зажатые в полковничьей руке.

– Хорошо, шеф, - хрипло и недовольно произнес полковник и, швырнув ручки обратно на стол, снова занял свое место.
– Но, на мой взгляд, было бы уместно наконец перестать вертеться на одном месте и рассказать нам, что же все-таки стряслось на Фезероне.

– В отличие от военных, - угрюмо заговорил Кранкхэндл.
– Мы, сотрудники дипломатических служб, всегда знаем, как достойно оформить выступление, прежде чем его произнести. Умение делать это - вещь, напрямую связанная с успехами на службе. В частности, при прямом обращении в мой адрес, следовало бы употреблять такие выражения, как "Ваше Превосходительство" или "господин министр". Это более к месту, чем ваше странное и неподходящее "шеф". Разве можно обращаться подобным образом к дипломату высшего ранга. Да хотя бы просто к человеку, который будет подавать на всех вас характеристики в ближайшую комиссию по аттестации?

– О, разумеется, Ваше Превосходительство! Как всегда нажали на нужную кнопку!
– с рвением во взгляде выпалил Андернакл.
– Все же давайте перейдем к делу, если, конечно, нет принципиальных возражений. У меня уже появилась кое-какая мыслишка, хоть я и не знаком с деталями происшедшего на Фезероне.
– В его взгляде сквозило большое напряжение, вызванное, может быть, косвенной угрозой со стороны заместителя министра, а, может, появившейся в голове у полковника мыслью. Он весь так и ерзал в своем кресле.
– Ну... раз здесь сидит Бэн, который является главой департамента по вопросам Гроа, и раз он уже в курсе дела... Значит, ясно как день, что в жизнь Фезерона впутались гроасцы!
– предположил он нетвердо.
– Что же? Пытаются захапать у нас самую лучшую планету? Ах эти вшивые пятиглазые воришки с липкими пальцами!.. Что скажете, если я сейчас же, отодвинув в сторону все запреты и договоренности, нанесу мощный удар по Гроа Сити? Нет, ничего серьезного не будет. Их вонючую планетку раскалывать не будем. Пальнем двумя-тремя старыми добрыми ракетами просто для того, чтобы показать им, в чьих руках настоящая сила, а?

– Вот это да!

– Я хотел сказать как раз то же самое!

– Так из, полковник!

Хор поздравлений, разносившийся вдоль длинного конференц-стола, был резко прерван заместителем министра:

– Результат типично военного мышления. Нет, не скажу, что совсем не подходит к данной ситуации... Просто хотелось бы уточнить одно обстоятельство. Дело в том, что на этот раз гроасцы ни при чем. Они не имеют никакого отношения к кризису на Фезероне.

– Плохо.

– Все равно долбануть по ним! Чтоб знали!

– Если пока туда не сунулись, это не значит, что вообще не сунутся...

– А я согласен с полковником...

– Джентльмены, джентльмены!
– Кранкхэндл поднял вверх руки, успокаивая разгоряченных подчиненных.
– Давайте все-таки успокоимся. Хотя я прекрасно понимаю тех из вас, которые продолжают настаивать на наказании гроасцев, в профилактическом плане, - все же не будем делать того, что потом сделает нас беззащитными перед нашими критиками, которые не преминут обвинить нас в превышении и злоупотреблении силой.