– Оставь сейчас в стороне Евангелие! – вскрикнул богач. – Меня интересует чисто земная проблема.

– Если здесь не считаются с Евангелием, то зачем я пришел сюда? – проговорил Исаак Сирин.

Он отрекся от епископства и удалился в Скитскую пустыню.

Один старец прожил в скиту пятьдесят лет и все это время едва ли досыта ел хлеб и иногда пил вино. Он говорил:

– Я умертвил в себе блуд, сребролюбие и тщеславие.

Услышав эти слова, пришел как-то к нему авва Авраам и молвит ему:

– Ты говорил это?

– Да, – отвечает старец.

– А скажи, – продолжил авва Авраам, – вот ты входишь в свою келью и находишь на рогоже своей женщину. Можешь ли ты не думать, что у тебя женщина?

– Нет, – отвечает старец, – но я борюсь с помыслом, чтобы не прикасаться к ней.

– Таким образом, ты не умертвил страсть, и она живет в тебе, хотя и обуздана, – проговорил Авраам. – Далее, когда ты идешь и видишь камни и черепки, а посредине их золото. Может ли ум твой помыслить о золоте, как о камнях и черепках?

– Нет, – отвечает старец. – Но я борюсь с помыслом, чтобы не взять золото.

Старец Авраам опять говорит:

– Итак, страсть жива, только обуздана. Вот ты слышишь о двух братьях, что один любит тебя, а другой ненавидит и злословит. Если они придут к тебе, одинаково ли ты примешь их обоих?

– Нет, – отвечал старец. – Но я борюсь с помыслом, чтобы благотворить ненавидящему меня так же, как и любящему.

И промолвил ему авва Авраам:

– Итак, страсти живут и в святых. Только они ими обуздываются.

Жители одного города стали вести себя совсем уж плохо: нарушали Божьи заветы и приказания, занимались непотребными делами, одним словом, погрязли в грехах. И тогда Бог решил наказать их за такое поведение. Он призвал ангела смерти и приказал ему отправиться в этот город и умертвить сотню грешников, а их души принести Ему.

Прошло немного времени, на протяжении которого жители вышеупомянутого города пережили эпидемию страшной болезни. А ангел смерти предстал перед Всевышним. С собою он принес души грешников, умерших в грешном городе. Но их было не одна сотня, как приказал Бог, а несколько тысяч.

Увидев такое, Бог был удивлен неточным выполнением его приказа, и даже хотел наказать за ослушание ангела. Но ангел попросил слова, чтобы объяснить Ему все.

– Я в точности выполнил Твой приказ, – начал свои объяснения ангел смерти. – Я умертвил только одну сотню горожан этого грешного города.

– Каким же образом сюда попали остальные? – спросил Господь.

– Остальные оставили земной мир из-за своего страха.

Как-то раз пришли несколько монахов и мирян к авве Филику и попросили его сказать им что-нибудь полезное. Но старец молчал. После многих просьб он все-таки ответил:

– Хотите слышать слово?

– Да, авва.

– Ныне более нет слов, – сказал он.

– Почему?

– Видите ли, – проговорил авва Филик, – когда монахи спрашивали старцев и исполняли то, что те говорили, Бог в избытке давал благодать слова. Теперь же, поскольку спрашивают, но не исполняют того, что слышат, Бог отнял ее у старцев. И не находят они, что сказать, ибо нет того, кто бы исполнил.

Однажды воробей поймал муху. Она прилагала большие усилия, чтобы вырваться, но ничего не помогало. Тогда муха стала умолять воробья:

– Послушай, воробей, оставь меня в живых!

– Нет! – отвечал воробей. – Ты сейчас моя! Я сильнее тебя и сейчас я тебя съем.

Прошло немого времени, и коршун-перепелятник поймал воробья. Взмолился воробей, как муха, и стал упрашивать коршуна:

– Что я сделал тебе плохого? Отпусти меня, коршун!

– Нет, – отвечал коршун, – я сильнее тебя, и я тебя съем.

Орел увидел как-то перепелятника и камнем упал на него с высоты. Застонал он от боли и страха, когда орел вонзил свои когти в его спину:

– Отпусти меня, не губи.

– Нет, – отвечал орел, – ты сейчас мой! Я сильнее тебя и поэтому я тебя съем.

И довольный своей добычей орел даже не заметил охотника, который натянул стрелу и отпустил тетиву своего лука. Стрела вонзилась в грудь орла, который лакомился в это время коршуном.

– Тиран, – крикнул орел охотнику, умирая, – зачем ты убиваешь меня?