Шрифт:
– Ерунда, - перебил его Лафайет.
– Ничего ты не слышишь.
– Да? Это уже легче.
– Стражник прислонился спиной к стене.
– А то мне показалось...
"В данный момент я ничем не могу помочь леди Андрагорре, - сказал Лафайет, теперь уже про себя.
– Но... как же это я забыл о Свайнхильд! Бедняжка, сидит одна в темноте..."
И он кинулся вниз по лестнице - к подземелью.
Лафайет крался по темному, узкому и извилистому коридору, который уходил вниз к камерам, вырубленным в скале. Он проходил мимо решеток, за которыми на соломенных подстилках сидели, скрючившись, изможденные узники в грязных лохмотьях и с длинными бородами. Коридор освещался тусклыми пятнадцативаттными лампочками, ввернутыми в патроны в потолке. В самом глубоком отсеке подземелья двери, запертые на тяжелые засовы и проржавевшие замки, были сделаны из сплошных чугунных плит.
– Одиночки, - прошептал Лафайет.
– Ну, теперь уже близко.
– Так... это должно быть где-то здесь...
– О'Лири попытался найти то место, где он вышел из камеры, в которой он сидел с Лоренцо. Он начал внимательно изучать стену - ему совсем не хотелось вновь очутиться на тюремном дворе или повиснуть где-нибудь в воздухе. Неожиданно он услышал за собой чьи-то осторожные шаги - кто-то крадучись спускался по коридору. В то же мгновение О'Лири включил плоскоход, шагнул вперед - и очутился в кромешной темноте. После этого он вновь принял обычный вид.
– Свайнхильд?
– прошептал он.
– Свайнхильд?
За его спиной послышался скрежет и лязганье засовов. В камеру проник узкий луч света. В дверном проеме появилась мужская фигура в помятой шляпе с поломанным пером и со связкой ключей в руках.
– Лафайет!
– прошипел сердитый голос.
– Ты здесь?
– Лоренцо!
– воскликнул Лафайет.
– Что ты тут делаешь? Я думал...
– Значит, ты все-таки вернулся, - с облегчением сказал Лоренцо.
– Давно пора! Я уже третий раз возвращаюсь в эту вонючую дыру! Пошли скорее, как бы стражники не хватились!
– Но ведь я же оставил тебя в камере; как тебе удалось выбраться?
– А вот как когда ты исчез, даже не попрощавшись, я понял, что существует какая-то лазейка. Я стал исследовать камеру - и точно: в потолке оказался люк. Мне чудом удалось выбраться, и с тех пор мне ужасно везло. И знаешь, ты оказался прав: нужно действовать так, будто все это происходит на самом деле. По крайней мере, играть в прятки со стражниками во дворце куда интереснее, чем спать с мышами в камере. Ну, а теперь пошли...
– Постой, а как же леди, а? Она исчезла...
– Она со мной. Я оставил ее на твоей четвертой модели за окном лестничной площадки. Отличная штука этот ковер! Хорошо, что это мне только снится, иначе я бы ни за что тебе не поверил, когда ты о нем рассказывал. Ну, ладно, пошли!
– Великолепно!
– проворчал Лафайет.
– А я-то полагал, что четвертая модель настроена исключительно на мою волну...
– Да тише ты! На верхней лестничной площадке стражники играют в безик!
– Подожди минутку!
– вдруг воскликнул Лафайет.
– Дай-ка мне ключи... Мне надо здесь кое-что сделать...
– Да ты что, спятил! Я рискую головой и прихожу в камеру - а вдруг ты за мной вернулся?
– и все это потому, что мне, видите ли, неудобно воспользоваться твоей четвертой моделью и бросить тебя на произвол судьбы! А ты вдруг начинаешь молоть ерунду о каких-то там делах!
– Он швырнул ключи.
– Делай как знаешь; я ухожу!
Ключи упали на пол. Лафайет подобрал их и выскочил из камеры. Он успел заметить, как Лоренцо свернул в узкий проход.
– Ждите меня на ковре!
– крикнул ему вслед О'Лири и начал поспешно осматривать двери камер. Выбрав одну, он подобрал ключ и широко распахнул дверь. Из темноты послышалось глухое звериное рычание. О'Лири едва успел захлопнуть дверь перед носом у свирепого заключенного. Он выбрал другую дверь и осторожно приоткрыл ее.
– Свайнхильд?
– позвал он. На этот раз он с облегчением услышал громкий вздох и радостный крик Свайнхильд. Рядом с ним послышался шорох, он ощутил запах чеснока и через мгновение очутился в ее горячих объятиях.
– Лейф, я уж подумала, что ты меня бросил!
– Сильные, гибкие руки обхватили его за шею, его губ коснулись нежные губы Свайнхильд.
– М-м-м-м-м...
– замычал О'Лири. Оказывается, целовать Свайнхильд было очень приятно. А кроме того, напомнил он себе, девушка обиделась бы, если бы он холодно воспринял ее дружеские излияния. Поэтому следующие тридцать секунд он полностью отдавался нахлынувшему чувству...
– Но, Лейф, сейчас не время для любви, - прошептала Свайнхильд, отстраняясь от него.
– Нам надо побыстрее выбраться отсюда. Кстати, вот наш завтрак, спрячь его куда-нибудь. Я больше не могу носить его на груди.
Он запихнул промасленный сверток в карман и, взяв Свайнхильд за руку, вышел на цыпочках в коридор. Неожиданно где-то сверху раздались громкие голоса: грубый окрик, вопль Лоренцо и женский визг.
– Быстрее!
– крикнул Лафайет, кинувшись вперед.
Тяжелое дыхание дерущихся, глухие удары и грохот падающих тел становились все громче. Еще один поворот - и он увидел двух могучих стражников, сцепившихся с его бывшим соседом по камере. Третий крепко держал леди Андрагорру за стройную талию. В это мгновение один из дерущихся дал подножку Лоренцо и, свалив его на пол, поставил ногу ему на спину. Как раз в это время стражник, державший леди Андрагорру, заметил Лафайета. От удивления от вытаращил глаза и открыл рот...