– Я и не знал, что миледи вышла замуж, - в голосе Родольфо прозвучала угроза. Он потянулся к бутылке, налил себе полный бокал и залпом осушил его.

– Да к тому же еще и развелась.

– Она прекрасная девушка, - вставил Лафайет.
– Такая веселая, жизнерадостная...

– Меня не интересуют интимные подробности, - оборвал его Родольфо. Он закусил нижнюю губу.
– Теперь мне понятно донесение капитана Ритзпо. Он доложил, что ты пытался заговорить с ней на улице, за что получил удар хлыстом.

– Капитан Ритзпо...
– начал было Лафайет, - ...очень проницательный человек, - закончил он.

– Остается только гадать, чем ты вызвал столь сильное отвращение у такой благородной леди.

– Ну, началось все с шутки в постели, - начал О'Лири и вдруг заметил, что черты герцога покрыла мрачная тень.

– Шутка - так зовут ее кошку, - придумал он на ходу.
– Леди Андрагорра привыкла спать с ней, а у меня аллергия на кошек. Так что, вы сами понимаете, семейная жизнь у нас не сложилась.

– Так значит, она не... ты не...

– Именно так.

Лафайет с облегчением отер пот со лба кружевным манжетом и налил себе бренди.

– Твое счастье, Ланселот, - проговорил Родольфо ледяным голосом.
– В противном случае я был бы вынужден немедленно казнить тебя.

– Меня зовут Лафайет. И не стоит больше говорить об этом, - сказал О'Лири, осушив бокал. Сморщившись, он продолжал:

– По какой-то причине я вам понадобился: вы приказали меня одеть и доставить в ваши покои. Чем же я могу быть полезен?

Герцог забарабанил пальцами по столу, но вдруг резко остановился:

– Я воспылал страстью к миледи, - отрывисто сказал он.
– По этой причине я пригласил ее провести несколько дней со мной в моем зимнем дворце. Однако, вместо того, чтобы с благодарностью принять мое приглашение, она отказалась, сославшись на то, что должна навестить престарелую родственницу.

– Ну и что?

– Возможно, я становлюсь чересчур мнителен, но мне почудилась некоторая холодность в ее манерах.

Герцог вновь наполнил свой бокал.

– А что, если вы не в ее вкусе?
– высказал предположение Лафайет и последовал примеру герцога.

– Что значит "не в ее вкусе"?

– Ну, начать с того, что вы ей в отцы годитесь, - заметил О'Лири.

– Это не имеет значения.

– Возможно, для вас, но не для нее. К тому же, если позволите мне быть до конца откровенным, вам не хватает жизнерадостности. А Даф... то есть леди Андрагорра, не прочь поразвлечься.

– Жизнерадостности? Да откуда же ей взяться, если меня замучали государственные заботы, несварение желудка, головные боли и неблагоприятный платежный баланс?

Герцог схватил бутылку и наполнил свой бокал. Затем, вспомнив о Лафайете, налил и ему.

– Вот об этом я и говорю, ваша светлость: чрезмерные заботы лишают вас жизнерадостности. Мешай дело с бездельем - проживешь жизнь с весельем, заключил он.

– Как-как? Мешай дело с бездельем? Отлично сказано!

Они чокнулись и выпили. Герцог облизнул губы:

– Да, теперь я понял свою ошибку! Какой же я был идиот! Ну что мне стоило без всяких церемоний подойти к ней и пригласить на увеселительную прогулку в музей - мы могли бы вместе осмотреть мумии. Или предложить провести вечерок в непринужденной обстановке за картами? Так нет, я приглашал ее на официальные обеды или в гостевую ложу на заседания Тайного совета.

– Ты все схватываешь на лету, Родольфо!

На этот раз бренди налил Лафайет.

– Еще немного - и ты решишься пригласить ее на прогулку в парк, или на пляж, а может, даже на пикник. Что может быть прекраснее муравьев в картофельном салате? В такой обстановке все преграды между вами сразу же рухнут. Ну, давай выпьем!

– Ты прав, мой мальчик! Как это я раньше не додумался?

Родольфо попытался наполнить бокалы - и пролил бренди на стол.

– Какой же я дурак! Тупой, бесчувственный болван!

– Ну, не надо, Рули, - сказал Лафайет, поднимая бокал.
– В конце концов, тебе же надо было управлять герцогством!

– Верно. Но с сегодняшнего дня все пойдет по-другому. И это благодаря тебе, мой друг. Я буду угощать ее моими любимыми кушаньями, заставлю попробовать мои лучшие вина. Она прочтет книги, которые мне нравятся. Я сам буду выбирать для нее духи и платья.

– Не все сразу, Руди.
– Лафайет предостерегающе помахал пальцем у него перед носом.
– А вдруг ей это не понравится?