Оставаться неподвижной было подвигом, с которым она не смогла справиться. Наслаждение росло внутри нее, росло и росло, пока она терлась о его рот. Ее кровь разгорелась еще сильнее, а кожа натянулась. Грудь болела, а соски пульсировали от желания.

Он протянул руку вверх, сорвал с нее лифчик и обхватил ладонями грудь, сжав сосок.

— Да, да, — похвалила она его. — Больше. Так хорошо!

— Ты такая сладкая, такая влажная. — Он глубоко засунул палец в ее лоно, и она снова закричала от наслаждения, которого было слишком много, но недостаточно. Нокс вытащил его и снова засунул внутрь, давая ей почувствовать недолгое облегчение. Затем агония усилилась.

При следующем проникновении он вставил второй палец, растягивая ее, и все мысли улетучились. Она так долго оставалась без мужского внимания… слишком долго. Но такого никогда не испытывала. Никогда не ощущала такого наслаждения. Не было ничего лучше. Внутрь и наружу. Быстрее, быстрее.

Вскоре она разлетится на кусочки.

— Я хочу тебя. Пожалуйста, — взмолилась она. — Возьми меня. Войди в меня.

Его дыхание и стоны становились все более неровными. Когда пальцы Нокса заработали еще быстрее, она продолжала умолять, но ее слова стали бессвязными. Удовольствие… продолжало нарастать… слишком много, слишком… все равно недостаточно.

Затем он начал двигать своими пальцами внутри нее.

— Да! — Именно так. Удовлетворение взорвалось внутри нее, чувствительные нервные окончания заплакали от облегчения. Вейл закричала еще прежде, чем взорваться. Мышцы живота напряглись, внутренние стенки сжимались и разжимались, пытаясь удержать его внутри. Ее пульс участился, по венам потекло расплавленное желание.

Нокс убрал ищущие пальцы и слегка подтолкнул ее тело вперед, освобождая место, чтобы взобраться на выступ бассейна. Прекрасно агрессивный и совершенно первобытный, он подполз и навис над ней так же, как и на кровати. Их взгляды встретились. Напряжение омрачило черты его лица и отдалось дрожью в теле.

Никогда еще он не выглядел таким свирепым… или страдающим.

— Валина, — прохрипел он. — Моя валина.

Его. Да. Прикосновение к нему было не прихотью, а необходимостью. Надеясь подарить ему то же удовлетворение, что и он ей, она протянула руку между их телами, чтобы обхватить пальцами его член. Ее охватило удивление, так как ощутила новые волны желания.

Его член был так широк, что Вейл не могла сомкнуть пальцы, и так тверд, что вырвал из нее стон удовольствия, словно Нокс вбивался в нее так долго и достиг точки, которую никто никогда не достигал.

— Моему воину больно? — спросила она, продолжая поглаживать. Вверх и вниз.

— Ужасно. — Эти слова прозвучали хрипло, но ласково, подняв в ней вторую волну голода, ненасытности. Он выгнулся от ее прикосновения и положил руки ей на виски, его бицепсы напряглись.

«Не голод. Неутолимость».

— Никакого проникновения? Уверен?

Выглядя измученным, он стиснул зубы и сказал:

— Никакого проникновения. Уверен. Заставь меня кончить.

Вверх и вниз. Вверх и вниз. Она прижала его длину к своему ноющему лону, выгнула бедра и размазала влагу по всему его члену. Вверх и вниз. Ммм, да. «Восхитительно». Более легкое скольжение. Вверх и вниз.

— Именно так. — Он прохрипел, когда она усилила хватку, чтобы удержать его длину прижатой к ее лону, и придвинуться ближе. Поглаживание, давление. Поглаживание, давление. — Я уже близко.

Скольжение произвело на нее тот же эффект, снова и снова возбуждая. Тяжело дыша и постанывая, она сказала:

— Кажется, я впервые приближаюсь к двойному оргазму.

— Да. Я хочу, чтобы это было у тебя. Ты получишь это.

Он был таким властным, таким чертовски сексуальным. Таким сильным и мощным, но в тоже время таким податливым в ее руках.

— Быстрее, быстрее, — нараспев произнесла она. — Ты меня заставляешь… хотеть… нуждаться.

Они двигались вместе в грязной, порочной, восхитительной гармонии. Для Вейл все остальное не имело значения. Ничего, кроме этого мужчины, этого момента, ее мысли сосредоточились на следующем оргазме. «Должна достигнуть его. Сейчас же!»

— То, что ты заставляешь меня чувствовать. — Он наклонился и прикусил ее губы. — Никогда не останавливайся.

— Никогда. — Она сжала его член, надавила с большей силой и приподняла бедра. — Вот! Да! — Второй оргазм, подкрепленный и усиленный первым, толкнул ее к краю пропасти.

На этот раз Нокс последовал за ней, запрокинув голову и ревя от чистого экстаза.

Даже после того как Нокс и Вейл вымылись и переоделись в чистую одежду, после того как она пробормотала что-то о необходимости перекусить и отошла к кровати, оставив его у бассейна одного, его разум отказывался успокаиваться. То, что они сделали…

Наивысшее удовольствие, не похожее ни на что испытываемое им ранее.

Он никогда не чувствовал ничего более волнующего, дикого или удовлетворяющего. Мужчина, известный своей жестокостью, холодностью и расчетливостью, забыл о войне, предательствах и последствиях. Как и следовало ожидать, он потерял счет всему, кроме теплой, мягкой женщины в своих объятиях. Тысяча армий могла ворваться в его бункер, но ему было все равно, лишь бы закончить то, что они с Вейл начали.