Шрифт:
Алексей увидел ее нахмуренные брови и протянул руку к Павлу:
– Павлушка, одолжи сорок копеек до завтра.
6
По дороге домой Алеша и Таня отстали. Таня спросила:
– Неужели ты из гордости не пошел в "Иллюзион" за Колин счет?
– Не из гордости, Таня, а из бедности.
– Это все равно.
– Нет, не все равно. Если у меня были бы деньги, я могбы пойти за их счет.
– А где ты возьмешь отдать Павлу сорок копеек?
– У отца.
– Ты у него много берешь денег?
– Нет, почти что не беру, вот разве на дорогу теперь придется взять.
– А как же ты живешь в Петербурге?
– Зарабатываю.
– Много зарабатываешь?
– Уроками много нельзя заработать. Очень дешево платят.
– А сколько платят?
– Если репетировать какого-нибудь отсталого - пять рублей в месяц.
– А сколько тебе нужно в месяц?
– Мне нужно самое меньшее тридцать рублей.
– Для чего?
– Квартира, стол, учебники, ну, конечно, баня, бритье, кое-что починить, в театр нужно.
– А если без бритья, значит, дешевле?
– На бритье полтинник можно скинуть. Таня, почему ты сказала, чтобы я пришел сегодня к столовой?
– Я просто хотела побыть с тобой.
– Почему?
– Как почему? Мне с тобой хотелось побыть вместе. А как же ты зарабатываешь тридцать рублей? Неужели шесть уроков?
– Ну, три, четыре урока.
– Значит, не выходит тридцать рублей?
– Никогда не выходит. Все-таки, если человек хочет видеть другого, у него есть какие-нибудь причины.
– Причины? Конечно, есть...
– Таня лукаво глянула на Алешу.
– А как же так, без причины?
– А какие у тебя причины?
– И причины есть, и все есть, - произнесла Таня задумчиво.
Алексей наклонился к ней, заглядывая в лицо. Она подняла глаза:
– Все-таик, как же ты живешь, если не зарабатываешь?
– По-разному живу. Если не хватает, - значит, за квартиру не плачу, живу, живу, пока выгонят, - вот и экономия.
– Или не обедаешь?
– Это самое легкое - не обедать. Обедать вообще редко приходится, больше чай и булка. Но бывает, урок достанешь за обед. Это самое лучшее с экономической стороны, но только обидно как-то. Я не люблю.
– А почему ты у отца не берешь?
– Да у отца нету. Он еще Пономареву должен. Но он иногда присылает. Это... последнее дело - получать от него деньги.
– Ты чересчур гордый, Алеша.
– Нет. Какой же я гордый, если все спрашиваю и спрашиваю: почему ты захотела быть со мной?
– А почему тебе так интересно?
– А как ты думаешь?
– Ты воображаешь, что влюблен в меня, да?
Алеша и на темной улице покраснел и испугался:
– Нет... как ты сказала...
– Значит, ты не воображаешь?
– Я ничего не воображаю.
– Вот и хорошо. А я уже думала, что и ты влюбился.
– Ты что ж так плохо говоришь о любви?
– Чем же плохо?
– Ты никого не любишь? Никого?
– Нет, одного человека люблю, но держу в секрете.
– Почему?
– Я хочу учиться. Если полюбить и сказать, замуж выйти, значит... ну, обыкновенная костромская история.
– Если любишь - вместе хорошо!
– Я боюсь - вместе!
– Почему?
– Я, Алеша, боюсь женской доли. Я буду искать другое. Ты не думай, что я ничего не знаю. Я все знаю.
– И ты удержишься, не скажешь?
– Чего не скажу?
– А вот... тому человеку... про любовь?
– Конечно, не скажу.
– И долго?
– Пока не кончу медицинское отделение. Я потому тебя и спрашиваю все.
– Ага... так поэтому ты меня и просила прийти?
– И поэтому.
– А скажи, разве любимый человек не мог бы помочь тебе учиться?
Таня улыбнулась в темноте, но улыбка слышалась и в голосе:
– Как же он поможет? Он... тоже... очень бедный. А скажи, Алеша, я достану уроки в Петербурге?
– Ты в Петербурге будешь учиться?
– Да.
– Значит, вместе?
– Алеша обрадовался, как ребенок.
– Ну, да. В одном городе.
– Я тебе помогу найти уроки.
– Спасибо.
– Тот учился или работает?
– Кто?
– Которого ты любишь?
– А потом спросишь, на какую букву начинается его имя? Да?
– Спрошу.
– А потом, какая вторая буква?
– Нет, я и по первой доагадаюсь. Скажи.
– Да для чего тебе, ты же не влюблен в меня?