Он едва не сбивает женщину, но тут же извиняется и получает её улыбку. Когда парень смотрит вперёд, решаюсь продолжить разговор.

— Что это должно означать?

— Кажется, наш отбор не закончится никогда. У тренера высокие стандарты, он может убрать в любой момент. Но пока да.

— И Картер с Рэном тоже с тобой?

— Да.

— Я имею в виду, переехали из Нью-Йорка.

— Из Миннесоты, первый курс мы отучились там.

— А остальные?

— Выбрали только нас троих.

— Каким образом?

— Прилетал спонсор от вашего университета и смотрел матчи.

— Почему вас не слышно?

— В каком плане?

Занимаю лавочку ближе к воде и не забываю про мороженое, от которого осталась половина так же, как и от рожка, что находится в руках Эйдена. Плюс, у меня ещё остался коктейль.

Парень садится рядом, но между нами есть расстояние, конечно, третий человек в него не поместится, но оно имеет место быть. Мне почему-то комфортно при таком положении, хотя, трудно говорить, что мне вообще было не уютно в компании Эйдена. Рядом с ним я чувствую себя спокойно. Хотя, моё спокойствие подталкивает меня на безумие.

— В прошлом году команду было видно из другой провинции. Сейчас, кстати, тоже. Их трудно не заметить.

— Тренер всех спускает с небес на землю. В этом году новый.

— Я слышала, пока он, как человек невидимка. Никто его не знает и не видел.

— Возможно, так даже лучше.

— Он пугает тебя? — улыбаюсь я.

Вскинув брови, парень обращает взгляд ко мне и, подперев голову кулаком, упирается локтем в деревянную спинку лавочки.

— Вряд ли кто-то может напугать меня.

— Это уже серьёзное заявление, — посмеиваюсь я, игриво пихнув его плечо.

Лёгкость между нами мгновенно испаряется, а воздух электризуется. В атмосфере повисают искры и напряжение, и я уже не чувствую себя так спокойно, как минуту назад. Это полностью моя вина. Между нами нет ни дружбы, ни отношений. Между нами иголки и куча преград.

Эйден откашливается и переводит взгляд с меня на озеро Онтарио, расстелившееся перед нами и убаюкивая своим морским шумом. Повисшая тишина тревожит. Она растягивается ни на минуту или две. Мы просто молчим. Эйден смотрит вдаль, я стараюсь делать то же самое, но так или иначе, не могу бороться с желанием посмотреть на него.

Всё в нём кричит и подтверждает его слова о недоверии, но я по собственной глупости доверяю. Вот уже какой раз доверяю, хотя память возвращается в один вечер, где вокруг него крутилась парочка девушек, а он не пытался от них избавиться. По крайней мере, мне так казалось. Итого, за тот вечер он успел пообщаться с несколькими, и недавно на обеде разговаривал с другой. Это волнует меня. Как бы ни хотелось, но волнует. Присваивать себе человека, который является никем — никогда не было мне свойственно, но почему-то тяжело смотреть на него в обществе других девушек. Нас ничего не связывает, разве что он выручил меня, за что я действительно благодарна по сей день. Я доверилась человеку, которого не знала. Доверилась один раз заглянув в глаза. И я не понимаю: не придя к нему в тот вечер, что было бы сейчас? Сомневаюсь, что в данную минуту могла доедать мороженное, купленное им и находиться на набережной, хотя часто прихожу сюда.

Обвожу глазами профиль, соглашаясь с мыслью, что он невероятно хорош собой. Четкие мужественные черты лица, едва заметная щетина обрамляет скулы, каштановые волосы небрежно взъерошены, и мне хочется запустить в них пальцы. Такой шанс уже был, жаль, он упущен. Аккуратный нос и губы, которые ещё раз хочется поцеловать. Эйден хмурится, а я буквально пересчитываю каждую ресничку, которые достаточно густые и имеют неплохой изгиб, подчеркивая глубину его глаз. Не знаю, от кого он их унаследовал, но мне бы хотелось посмотреть на этого человека. Я могла бы сказать, что готова утонуть в его глазах, и не соврала бы. Это правда. Я уже нырнула с головой так глубоко, что иногда хочется задохнуться, чтобы не мучиться.

Эйден расставляет локти по коленям и опускает голову, вновь подняв её и повернув в мою сторону.

— Ты смотришь, Эмма.

— Я знаю, — соглашаюсь, отводя глаза к озеру.

Новое неловкое молчание, но его нарушает Эйден.

— Хочешь кофе?

— В девять вечера? — удивляюсь, вернув к нему взгляд.

— Дурацкая привычка от мамы, — пожав плечами, говорит он.

— И ты потом ждёшь, когда иссякнет заряд бодрости?

— Одной кружки мало, чтобы я не спал.

— Сколько нужно?

— Две или три.

Парень поджимает губы, разглядывая моё лицо, и я понимаю его, потому что из-за несколько секундного пристального внимания, хочу поёрзать на месте. Подняв руку, Эйден вытягивает крошку от мороженого, попавшую в волосы и задерживает её у моего лица, но недолго.

— Ты делаешь хуже, — тихо говорю я.

— Я сделал хуже, когда пришёл.

Вздрагиваю, когда на подлокотник лавочки садится птица. Она почти как спасение из тупика. Я сразу вспоминаю про пончик и скорей вытягиваю его из сумки. Какой в нём толк, если уже поела мороженое. Неспешно протягиваю кусочек, и птица тут же выхватывает его, уплетая за долю секунды. Она выжидающе смотрит на меня, а после удивляет, перемещаясь прямо на колени.