Тренер кладёт руки на поверхность стола, сомкнув пальцы в замок.

— Вчера я разговаривал с братом.

— Если хотите что-то рассказать, то я не слишком заинтересован, а если бы был, то давно мог узнать всё у соседа.

— Нет, — коротко улыбается мужчина. — Я не буду рассказывать, как обстоят дела, но, когда поделился произошедшей ситуацией, получил довольно предсказуемый ответ. Он ещё раз убедил и напомнил, что у нас разные мнения на многие вещи.

— Можете передать привет, — без веселья и иронии говорю я.

— Мы не говорили именно о тебе. Конечно, он знает, что сейчас ты находишься под моей опекой, но я не упоминал тебя. Можно ограничиться поверхностным. И знаешь, что он сказал?

— Вряд ли погладить по голове.

— Да. Для него это большой показатель. Ты бы остался без команды, как только покинул лёд.

— Хоть где-то я согласен с ним.

— Желаешь уйти из команды?

— Мне кажется, я уже не в ней.

— Ты не уловил главного.

Вопросительно выгибаю бровь.

— У нас разные мнения на данный счёт. Я могу дать второй шанс, решение принимаешь ты, а не я.

— Я должен сказать, остаюсь или ухожу?

Он отклоняется на спинку кресла и без намёка на шутку, кивает.

— Да. Я не забираю слова назад.

— Если я думаю, что подвёл команду и не должен возвращаться?

— Значит, ты можешь уйти.

— Это было бы правильно.

— Только тебе решать, что правильно, а что — нет. Но ты можешь вспомнить о другом.

— О чём?

— О второй команде.

— Второй?

— Можешь уйти из этой, но есть другая, о которой я говорил.

— Вы говорили, что я не готов.

— Может быть, я поменял решение?

— Это какая-то проверка?

— Нет. Я хочу посмотреть, как ты будешь играть с ними. Это не предложение быть в ней и не разговор о том, что ты уже в ней. Это интерес. Я хочу посмотреть, как ты будешь чувствовать себя не среди равных или тех, кто слабее, а среди тех, кто превосходит.

— Это предложение облажаться?

— Тебе самому не интересно?

— Я не сбегу со льда, если облажаюсь. Я буду знать, что проиграл лучшим.

— Тренировка в понедельник в семь. Встанешь?

— Я вставал в пять. Ваш брат предпочитает время, когда ещё не встало солнце. И я всегда прихожу раньше.

— Они приходят ещё раньше, — с улыбкой, отзывается он.

— Отлично, остаться здесь, чтобы прийти прямо сейчас?

— Советую выспаться.

— Спасибо за совет. У вас крайность граничит с безумием.

— Кто не рискует, как говорится. Мы проверим твои способности. Каждую способность.

— До понедельника.

Покидаю кабинет в замешательстве. И видя выражение моего лица, Эмма моментально появляется рядом. Её ладонь проскальзывает в мою и начинает тормошить.

— Эйден?

— Всё в порядке, — отзываюсь я.

— Тебя не исключили?

— Я сам ушёл.

У девушки округляются глаза.

— Это шутка?

— Нет.

— Зачем ты это сделал?

— Мы можем позавтракать?

— Ты сошёл с ума!

— Скорей всего, в понедельник я останусь без ног, но хотя бы зная, что не зря.

— Я ничего не понимаю, — выдыхает она, прижав ладонь ко лбу. — Я думала, что ты хочешь остаться.

Притягиваю её к себе и целую макушку.

— Всё в порядке.

— Ты бредишь. Ты просто бредишь.

— Нет, в понедельник потренируюсь с другой командой и тогда начну.

— С другой? — с толикой удивления в голосе, хмурится она.

— Да, проверю самого себя. Теперь мы можем позавтракать?

Вздохнув, Эмма качает головой и закрывает ладонями лицо, уткнувшись в мою грудь.

— Ты убиваешь меня.

Я не знаю, как реагировать, но то, что в данный момент выбит из колеи — можно заявить уверенно. Тренер не шутил на счёт другой команды, но и я не уверен, что готов к ней. По его словам, это просто тренировка и интерес. В любом случае, выбора уже нет, я согласился, и единственное, что должен делать — сохранять спокойствие и собраться. Вовсе не стыдно проиграть лучшим, но и я никогда не был тем, кто потянет команду на дно. Я привык быть среди равных. Это нормально. Мы учимся, меняемся, набираемся опыта, находим себе равных и противостоим им, но я никогда не брал на себя ответственность и не лез туда, к чему не готов. Либо это обернётся успехом, либо провалом. Я предпочитаю из всего вынимать какой-то урок, и, возможно, начинаю делать это прямо сейчас.

Я отдираю голову от подушки в прямом смысле этого слова. Не думал, что за короткое время отвыкну и буду вставать так плохо. Сейчас пять утра кажется временем, которое придумал лично Сатана. Ещё вечером я оставался спокойным и непринужденным, но утро всё исправило. Теперь я заведён и нахожусь до такой степени возбужденным, что голова идёт кругом. Я не знаю, к чему готовиться и чего ожидать, но знаю точно, что влип.

Контрастный душ не помогает охладить сознание, я в том же расположении духа, как и некоторое время назад. Когда присоединяюсь к Рэну, который лениво потягивает кофе, получаю вопросительное выражение лица. На его лбу неоновыми буквами светится вопрос.