— Тогда тебе лучше уйти.

Делаю шаг в сторону, но ладонь парня моментально возникает на запястье. Смотрю на руку, которую он удерживает. Словно понимая мои мысли и свою ошибку, Эйден отпускает и говорит:

— Извини.

Киваю и направляюсь дальше, хотя отчаянно желаю вернуться и остаться без ног на некоторое время, чтобы не иметь возможности уйти. Сейчас за меня говорит чувство достоинства и гордости, не позволяющие вновь поддаться. Алестер мог бы убить меня ещё в первый раз, и у него получилось сказать всё взглядом. Он, как и Жак, часто говорит мне быть той, кем быть не хочется, но иногда необходимо. Это глупо — не делать первый шаг, пытаясь набить себе цену. За таким отношением можно упустить что-то важное. Я далеко не смелая, но по какой-то неведомой причине, несколько раз пыталась добиться хотя бы чего-то от Эйдена.

— Эмма, — зовёт он, когда нас разделяет несколько футов.

Не пытаюсь бороться с собой, останавливаясь и поворачиваясь. Эйден качает головой. Он вздыхает и расставляет руки в разные стороны, несколько секунд смотря в сторону.

— Я не знаю, как правильно и что должен делать. Я поступаю так, как хочу, чтобы относились ко мне. Я не хотел прилететь сюда и отвлекаться. Я хотел добиться желаемого, чтобы идти дальше.

— Что мешает?

— Ты.

Вяло и коротко улыбаюсь, и Эйден замечает это.

— Я не мешаю тебе.

— Я знаю, что ты есть и не могу сосредоточиться.

— И что ты мне предлагаешь? Мы даже не видимся.

— Мы не видимся, но я вижу тебя.

— Этот разговор зашёл в тупик.

— Как и предыдущие.

Эйден мешкается. Он продолжает стоять на месте так же, как и я. Решаюсь первой прервать молчание и покинуть лабиринт, из которого мы никак не найдём выход. Но никаких слов не находится. В итоге, просто разворачиваюсь и направляюсь дальше, оставляя его наедине с самим собой. Вряд ли я могу и хочу быть с человеком, который сомневается и не знает, чего хочет.

Мои шаги неторопливые, я спокойно бреду в сторону квартиры, наслаждаясь поздними лучами солнца, почти скрывшегося за горизонтом. Тёплый ветер обдувает лицо, и я снимаю резинку с волос, освобождаясь от оков. За день от хвостика ужасно устаёшь, поэтому каждый раз покидая кафе, я сразу стягиваю резинку и позволяю локонам насладиться желанной свободой. Сквозняк играючи теребит их и приподнимает с новым порывом легкого ветра, как и рукава рубашки, которые напоминают колокольчик и благодаря прозрачности, открывают руки. Остальная часть рубашки остаётся закрытой, я не привыкла выставлять тело напоказ.

Проходит несколько минут, как перед лицом возникает рожок мороженого, из-за которого чуть ли не спотыкаюсь на ровном месте. Взгляд скользит по руке и натыкается на Эйдена.

— Бери, — говорит он.

Вздохнув, позволяю улыбке поднять уголки губ и принять его жест.

— Будешь проследовать меня? — спрашиваю я, открывая упаковку клубничного мороженого.

— Нет, провожу домой.

— Если я не иду домой?

— Провожу туда, куда ты идёшь.

— Если я иду, чтобы побыть одна?

— Я оставлю тебя там, где ты хочешь побыть одна.

— Тогда тебе стоит свернуть, потому что я хочу перейти дорогу.

— Твой дом в другой стороне, — напоминает Эйден.

— Да, но я предпочитаю идти по набережной, там красиво.

— Хорошо, — улыбается парень.

Сделав несколько шагов, он жмёт кнопку светофора и смотрит на тот, что на противоположной стороне. И какого же его удивление, когда поток людей следует не дожидаясь чуда. Это делаю и я.

— Белый? — догоняя, интересуется он.

— А какой?

— Зелёный.

— Зелёный? — переспрашиваю я. — Даже если предполагать, что у тебя дальтонизм, ты не мог перепутать белый и зелёный. Для тебя он должен быть серым.

— Я с Нью-Йорка, — сообщает Эйден. — У нас зелёный.

— Это многое объясняет, — с улыбкой, киваю я. — У нас белый и красный.

— Буду знать.

— Как ты ходишь в университет?

— Обычно нас проклинают и называют идиотами, — смеётся парень, потерев затылок.

— Ты переехал с Америки?

— Нас перевели.

— Почему?

— Потому что прошли отбор.

— Хоккей?

Эйден выгибает бровь и смотрит на меня, но лучше бы он смотрел вперёд, потому что нам в лоб следует неплохое количество людей. Он пойдёт по головам или же собьёт кого-то.

— Откуда знаешь?

Пожимаю плечами.

— Фил сказал.

— Фил?

— Он узнал, у кого мы были в квартире.

— Ладно, я всё равно не знаю, кто это.

— Ты в команде?

— Типа того, — кивает Эйден.