На часах начало десятого, и удивительно, если вспомнить о том, что сегодня суббота, а все уже встали. Обычно, в квартире полная тишина до одиннадцати. Прохожусь по короткому коридору и останавливаюсь у барной стойки. Кажется, за несколько секунд челюсть Картера дрогнула несколько раз. Он смотрит на меня, после чего поднимается и буквально бросает кружку с недопитым кофе в раковину, удаляясь в комнату с хлопком двери.

— Доброе утро, — выдыхает Рэн. — Мне кажется, вы двое хотите добить его.

— Я не собираюсь обходить его стороной и бегать.

— Мог хотя бы какое-то время.

— К чему?

— Решил провоцировать его?

— Нет, но на его месте мог принять. Мне плевать, если он собирается обижаться и строить из себя брошенного.

— Я должна была подумать, прежде чем выходить из комнаты… — тихо говорит Эмма, смущённо сжав перед собой ладони.

— Да, а ушла бы ты, спустившись вниз по связанным простыням, — не скрываю хмурости и некого раздражения из-за начала дня. — Я и ты будем находиться по разным сторонам, лишь бы не травмировать его тонкую и ранимую психику. Такое чувство, что нам по десять, и я должен прикрываться словами: «Никогда не буду целоваться с девчонкой».

Рэн сводит брови и ставит кружку на столешницу, смотря перед собой, словно обдумывает мои слова.

— Он уже не часто появляется тут, — говорит Рэн.

— Потому что его ничего не держит, а вокруг слишком много тусовок.

— Думаешь, он пропадает на них?

— Сомневаюсь, что в библиотеке или на дополнительных курсах. И прекрати играть роль заботливой мамочки, он взрослый.

— Лучше бы вы оба вернулись в команду и выбивали дурь на льду.

— У меня есть команда, — напоминаю, хотя со вчерашнего дня сомневаюсь. По крайней мере, я ничего не знаю точно.

— Ты… собираешься сегодня поговорить с тренером? — спрашивает Эмма.

Рэн вопросительно выгибает бровь, на что я отмахиваюсь.

— Не бери в голову. Это мои проблемы.

— Слишком много появилось проблем с переездом сюда.

Мне не нравится, как звучат его слова, как будто в них имеется скрытый подтекст. Я понимаю, к чему он может клонить, но не желаю принимать.

— Это всего лишь команда. Их десятки.

— Мы как будто не знакомы, либо передо мной другой Картер.

— Картер? — немного удивлённо интересуется Эмма.

— Я живу среди двух Картеров. Один перед тобой, второй притих в комнате, — устало выдыхает Рэн. — При таком раскладе смешно, что моё второе имя не Картер. Было бы зашибись. Несокрушимая тройка.

— Глупое совпадение и всё, — без особого энтузиазма, сообщаю я.

— Ты хотел сказать, хреновое совпадение?

— Без разницы.

— Что с командой?

— Всё в порядке.

— Уверен?

Кивком даю понять, что ответ положительный, и обращаюсь к Эмме.

— Мы позавтракаем где-нибудь, и я отвезу тебя к Шону.

— Ты не поедешь туда один, — хмурится девушка.

— С какой стати?

— Я поеду с тобой.

Она несколько секунд смотрит на Рэна, словно обдумывает, продолжать ли, и всё-таки решает продолжить.

— Вина на мне.

— Нет, не на тебе. Ты поедешь к Шону, а я поеду поговорить с тренером.

Не желая слушать её настояния, разворачиваюсь и направляюсь к спальне, но Эмма торопится следом. Спиной чувствую шок на лице Рэна, который наблюдает за нами. Ни он, никто-либо другой не будет давать мне советы, указания и наставления. Уйти за ней — было моё решение, и только я буду тем, кто распоряжается дальнейшими действиями.

— Я должна пойти с тобой… Я не могу ни пойти!

Дверь за её спиной закрывается, а я сбрасываю футболку, взяв новую. Эмма резко замолкает. Бросаю в её сторону беглый взгляд через плечо, видя, что она открыла рот и застыла в пороге.

— Что?

— Ещё одна?

— Ты о чём?

— Татуировка.

— Думал, ты видела.

— Ты не поворачивался спиной.

Натягиваю ткань, но Эмма останавливает движение. Она держит край и проводит пальцем по очертаниям, делая это так аккуратно, словно там пыльца, что исчезнет только благодаря касанию. Её пальцы продолжают движения по коже, оставляя после себя лёгкое жжение и покалывание. Они расслабляют, дарят некое умиротворение и одновременно пробуждают желание. Я не могу находиться в непонятных отношениях с ней и идти куда-то, чтобы получить временное утешение. Но в сознании тут же возникает вопрос: «Почему не могу?». Встряхиваю головой и выбрасываю подобные мысли прочь.

Эмма кладёт обе ладони и на мою спину и медленно проводит ими вдоль, благодаря чему закрываю глаза и стискиваю зубы. Это похоже на пытку. Я пытаюсь вспомнить последнюю девушку, но мысли возвращаются к той, что касается сейчас. Ладони скользят по пояснице и переходят на живот, поднимаясь выше. Блокирую дальнейшее движение, накрыв своими, и девушка выдыхает, лбом утыкаясь между лопаток.

— Если хочешь быть друзьями, то можешь сказать, а не держать меня в подвешенном состоянии.

— Мы никогда не будем друзьями, — с улыбкой, отзываюсь я.