Его конструкция пространства и времени настолько близко соответствует тому, что требует логика сознания, что стоило бы цитировать его полностью, если бы не запредельная и недоступная для меня математика.

Пользуясь математикой попроще, сам я когда-то рассчитал скорость движения частиц одномерной адиабатической атмосферной струи.

Расчеты оказались в полном согласии с радиолокационными наблюдениями за движением частиц в облаках.

Но самым интересным получилось выражение скорости в виде гиперболического тангенса от времени.

Это такое же выражение, как в специальной теории относительности.

И оно означает, что в атмосфере существует предельная скорость движения воздуха.

В предельных параметрах неустойчивой атмосферы она составляет примерно 60 метров в секунду.

Этой формуле отвечают те же преобразования Лоренца, из которых следует, что время наблюдателя и объекта течет по-разному.

Отличие, правда, в том, что в СТО часы наблюдателя спешат по сравнению с часами объекта, а тут, наоборот, отстают.

Это отставание объясняет то, что не могли объяснить все теории роста града.

По ним, для достижения сантиметровых размеров требовались десятки минут, и даже часы, тогда как по факту проходили считанные минуты. С точки же зрения относительности ларчик открывается просто: пока по часам наблюдателя проходят минуты, по часам частиц проходят часы. Поэтому у частиц имеется столько времени для роста, сколько требуют микрофизические теории, не учитывающие релятивистские эффекты.

Еще важнее вывод об идентичности пространства и любой сплошной среды, частным случаем которой является атмосфера. Эта идентичность была многократно показана экспериментами и вычислениями, в которых классическая сплошная среда воспроизводит не только эффекты теории относительности, но и все квантовые феномены.

В частности, уравнения гидродинамики вихрей на океанской поверхности, не отличаются от уравнений, описывающих искривление пространства-времени вокруг черных дыр (с той лишь разницей, что морская поверхность плоская). Анализ уравнений обнаружил вокруг вихря мертвую зону, в которой попадающие туда предметы могут оставаться очень долго. И этим можно объяснить пресловутую "тайну Бермуд".

Среда пространства и атмосферы имеет разную природу, отсюда и специфика преобразований координат в них. Пространство в целом "движется" со скоростью света, которая потому и не зависит от системы отсчета, а световые фотоны не локализованы до измерения. И чем быстрее движется в нем объект, тем больше он "догоняет пространство", и, следовательно, тем более "неподвижен" в нем. Поэтому его часы отстают, вплоть до полной остановки в настоящем моменте, от часов "тормозящего" наблюдателя. Атмосферная струя, наоборот, "убегает" от неподвижной поверхности земли, так что отстают уже часы находящегося на ней наблюдателя.

Если "среда пространства" – это сверхтекучая (без трения) гранулированная (дискретная) квантовая жидкость (жидкий кристалл), частоты которой измеряют время и энергию, то наблюдателей в ней можно представить "водоворотами", которые "отрываются" от потока и испытывают его давление, приобретая массу из-за разности собственных времен и ускоряя часы своей жизни sub specie eternitatis – с точки зрения вечности.

Воля без направляющего ее представления, как и безвольное представление, никуда не ведут.

Лишь вместе, во взаимодействии, они действенны, и потому действительны.

Представление оформляет волю, а воля реализует представление.

Они осуществляются друг через друга и дают еще одну формулировку сознания.

Представление запечатлено в голограмме, и в этих терминах становится суперпозицией импульсов воли.

А импульсы воли имеют ненаправленную скалярную величину, и направленную векторную.

Скаляр воли, сиречь ее численная мера, означает покой в собственной мере настоящего момента.

Этот покой в "собственной системе координат" равнозначен движению по инерции, и "свободен от" любых влияний.

Мера воли – это энергия, которая точно определена лишь в будущем, и "свободна для" любого воздействия на настоящее.

Из будущего она создает напряжение в настоящем и заставляет его намечать себе прицельные направления.

Но для постановки целей нужно иметь свободу выбора, а в будущем нет определенности форм и мест, и выбирать не из чего.