Жаклин, как и всегда, держалась отстранённо-вежливо, но взгляд смягчился, губ коснулась едва заметная улыбка. Но я помню, как она плакала и переживала за меня. Так искренне, совсем меня не зная…

Платьев перемерила с десяток, и остановились мы на том, что понравилось мне. Всё же не хотелось выглядеть на балу так, словно уже выхожу замуж.

Потом я сходила проверить модистку. Несчастная женщина медленно шла на поправку. Я принесла немного гостинцев, хотя доктор посадил её на диету.

Модистка лежала в кровати, её голова была забинтована, под спиной подушки… Она пыталась читать.

— Не стоит сильно напрягать глаза, — произнесла я, входя.

Модистка дёрнулась и зажмурилась от боли.

— Тише, — улыбнулась я и села на стул. — Мы выбрали платье. Кажется, из вашей лавки.

— Ваше… — Модистка осеклась. — Леди Рамис, — исправилась она, вежливо улыбаясь.

— Просто Элена, — попросила я. — Надеюсь, вы скоро поправитесь и сможете пошить моё свадебное платье.

Глаза модистки удивлённо распахнулись.

— А вы уже… дату назначили?

Я усмехнулась.

— Нет. Но когда-нибудь это случится, и хочу, чтобы именно вы, госпожа Рид, занялись моим платьем. Уверена, у вас получится.

— Благодарю за доверие и честь, — искренне поблагодарила та. А я была счастлива, что хоть как-то смогла её порадовать…

В день бала я жутко разнервничалась. Хотя казалось бы… Но господин Канаи, который принимал участие в организации, по секрету мне сообщил, что собрался весь «высший свет». После такого кто угодно разнервничается.

Алексан подошёл со спины и поцеловал в шею.

— Ты прекрасна, — томно выдохнул, глядя на меня в отражении зеркала. — Платье великолепно и тебе очень идёт, хотя и простовато для будущей Королевы.

Я провела ладонью по гладкому голубому атласу и выдохнула.

— Нормальное. Мне нравится. Главное, не вульгарное. — Платье было приталенное, с гладким лифом. Никаких пышных юбок, кучи оборок и вышивки. Просто и элегантно.

— Ты будешь блистать, — произнёс Алексан и нахально куснул меня за плечо. Гад…

В зале действительно собралось слишком много народа… Я пряталась за занавесом, в то время как Алексан поднялся на пьедестал. Принц выглядел неотразимо в своём парадном серебристо-синем мундире. Уверенный, собранный…

Его приветствовали поклоном головы и верными, преданными взглядами. Алексан выставил ладонь и заговорил:

— Дамы и господа, рад приветствовать вас на балу по случаю окончания Королевского Отбора. Отбор был непростым, все участницы показали себя достойными, но только одна покорила моё сердце. Сегодня… я рад представить вам мою будущую супругу и будущую Королеву Асирийска.

Зал замер в ожидании.

— Мисс Элена Рамис, — произнёс Алексан и повернул голову в мою сторону.

Резко выдохнула, сложила руки, как учил Канаи, и величественно вышла. Сначала глядя только на принца, затем развернувшись лицом к залу. Меня приветствовали как Королеву…

Я поверить не могла, что решилась на этот шаг, что стою на этом месте, что все смотрят только на меня, и многие — с уважением и восхищением. Мне сложно передать эмоции, что бурлили в душе. Просто… я забывала, как дышать.

— Я надеюсь стать достойной Королевой. Благодарю за доверие и честь. — Это была моя единственная фраза, но сил потребовалось, чтобы её произнести… целое море.

Думала, в обморок грохнусь.

Алексан встал рядом и взял за руку.

— Дамы и господа! Все участницы отбора сейчас будут награждены за старания и представлены вам. После чего начнётся бал, и я надеюсь, что все вы замечательно проведёте время и насладитесь вечером.

Раздались громкие аплодисменты, под которые мы сошли с пьедестала.

— Немного побудем и уходим, — прошептал мне на ухо Алексан.

Я стянула с подноса бокал шампанского. Не могу больше. На трезвую голову я этого не вынесу. Или просто случится истерика…

— А что произошло с Айнир? Она же вроде ничего не сделала?

— Ну как сказать, — Алексан нахмурился. — Она делала всё, что велела мать, и, кажется, сильно хотела получить власть. И всё же всю работу выполняла Кофран. В общем, лорд Айнир отправил дочь в женский монастырь на два года. А за это время пообещал найти ей достойного мужа и сослать вместе с ним подальше, чтобы столичная жизнь не кружила голову.