Он развернулся и положил руки на бёдра. Он выглядел очень элегантно в своём костюме, и это при том, что пиджак висел на спинке его кресла, а галстук был слегка ослаблен. У меня возникла странная необходимость провести большим пальцем по его скуле.

Я содрогнулась и попыталась отбросить это нелепое и жалкое чувство.

Мысленно напомнив себе о том, кто он такой, я заговорила, прежде чем он успел открыть рот:

— Извини, Эзра. Этого больше не повторится.

Он уставился на меня:

— Я надеюсь, ты понимаешь, что я не могу позволить людям, не являющимся сотрудниками, болтаться на моей кухне в рабочие часы. Санинспектор будет очень рад поймать тебя здесь и прикрыть меня.

К чувству стыда добавилось теперь ещё и чувство вины, моё сердце сжалось от огорчения. Я подняла руки вверх.

— Я понимаю. Правда.

Посмотрев на дверь, затем на меня, он сделал медленный выдох.

— Так что, ты готова к пятнице? От меня что-то ещё требуется?

Это была идея Уайетта устроить вечеринку в "Лилу", и именно он договорился об этом с Эзрой. Я каждый день пинала себя за то, что он уговорил меня ввязаться во всё это. Конечно, это место особенное для Веры и Киллиана, но как же я? Все, что я от этого получала — неловкий разговор с этим человеком и огромная порция вины из-за того, как много вкладывали в эту вечеринку Уайетт и Эзра.

Я имею в виду, что это, конечно, была моя вечеринка. Я уже отправила приглашения и нашла милое платье на распродаже.

— Думаю, мы готовы. Я приеду днём в пятницу, чтобы всё украсить, если тебя это устраивает?

Он кивнул.

— Ты уверен, что для тебя не будет проблемой закрыть "Лилу" на весь вечер?

Его лицо расслабилось, и взгляд стал мягче.

— Я рад помочь.

Я хотела поспорить с ним, но прикусила язык. Именно он предложил дату. Это он выбрал пятницу, не я.

Я нашла в себе смелости и попросила его ещё об одной услуге.

— Есть ещё один момент, — начала я.

Он прищурил глаза, губы его сжались.

— Даже не знаю, как начать. Я вот думаю, а ты не мог бы придумать какой-нибудь предлог и пригласить их? Например, позвонить им под предлогом вымышленного форс-мажора, который ты не можешь уладить без них?

Высокий и темноволосый, Эзра Батист был воплощением мужской красоты. Он всегда был аккуратно пострижен, а его прическа просто кричала о том, какой он важный. Его лицо было всегда чисто выбрито, и он носил одежду идеального кроя, которая всегда была мастерски наглажена. По сути, он был полной противоположностью своего лучшего друга Киллиана.

Но сейчас он был в полном недоумении, вся его деланная отчуждённость, над которой он так усердно работал, стёрлась.

— Ты хочешь, чтобы я позвонил им?

— Можешь отправить сообщение, — предложила я. — Как тебе больше нравится. Просто придумай правдоподобную причину, чтобы они прибежали сюда.

— Лучше, наверное, если это сделаешь ты, — возразил он. — Мне кажется, что у тебя это хорошо получится.

Что он этим хотел сказать? Что у меня хорошо получается врать?

— При каких таких обстоятельствах я могу позвать их в "Лилу"?

Его челюсть сжалась.

— Я не люблю врать своим друзьям.

Я откашлялась. Я ненавидела его за то, что он заставил меня чувствовать себя виноватой лишь потому, что я хочу устроить сюрприз друзьям в виде классной вечеринки. "Я делаю хорошую вещь", — напомнила я себе. Это была совсем даже не ложь.

— Тогда не ври им. Скажи, что у тебя есть сюрприз для них. И это будет правда.

— Это испортит вечер.

Я положила руки на бёдра, имитируя его высокомерную позу.

— Можешь забыть о моей просьбе. Я что-нибудь сама придумаю.

— Ну вот, теперь ты злишься, — обвинил он меня.

— Я не злюсь, — я была в полном бешенстве. — Тут не на что злиться.

Ну, кроме того, что он был неоправданно сложный, тогда как я всего лишь хотела, чтобы он отправил Киллиану короткое сообщение и попросил зайти на минуту.

— Я подумала, что будет логичнее, если это сделаешь ты, но это уже неважно.

Он посмотрел на меня в течение довольно продолжительного времени, прежде чем сказал:

— У тебя есть пальто?

— Что?

— Пальто, — повторил он. — Ты оставила его на кухне?

— Э... нет, — оправившись от неожиданного поворота в разговоре, я объяснила. — У меня его и не было. Я прямо с работы.

А ещё я их ненавидела. На улице, правда, было холодно, и моя машина к этому времени уже должна была превратиться в морозильную камеру, но пальто всегда мне мешали. На мне была длинная кашемировая туника, а под ней розовая блузка и серые штаны, и мне этого было достаточно. Тем более, зимой в моём офисе было жарко как в преисподней, поэтому даже если я и надевала на работу свитер, я обычно скидывала его ещё до обеда.