На последних словах он еще ниже склонил голову, не глядя ни на кого.

– Это ложь! Его подкупили! – зарычал Дарьеш.

– Ты готов поклясться на алтаре Иль-Хайят? – резко спросил казис у Лиррияса, даже подавшись вперед.

– Готов, – ответил мастер ароматов.

– Я отрублю тебе голову своими руками и скормлю ее псам! Предатель! – продолжал орать бывший наследник, отчего голова Лиррияса лишь склонялась еще ниже.

Дарьеш дернулся вперед, явно намереваясь схватить несчастного и тут же исполнить свою угрозу.

Но на этот раз наперерез ему рванул Торриен. Сверкнуло лезвие его сабли, перекрывая путь убийце. А в следующий миг Дарьеша окружила стена рубинового огня.

– Тебе больше не дано право слова, – со сталью в голосе проговорил Торриен, держа оружие у шеи обожженного брата. – Не шевелись, если хочешь жить.

А затем он повернулся ко всем мираям, случайным свидетелям их поединка, всем стражникам в синих, красных и желтых одеждах, свите погибшего царя. Ко всем тем, кто был здесь, и громко проговорил:

– Вы все слышали! Дарьеш Сапфировый змей из рода Эннариш предал свою кровь и поднял руку на отца. Все, кто служил или служит ему, свободны от клятв. Наследник престола благословенной Шейсары отныне я! – Его сильный голос звучал почти как гром. Никто не смел шелохнуться. Особенно когда он продолжил: – Если вы попробуете защищать своего прежнего хозяина, вы умрете. Если вы захотите выступить против меня, вы умрете. Но у вас есть шанс присягнуть будущему повелителю прямо сейчас.

Голос царевича звучал грозно и почти угрожающе. Настолько, что многие из охранников Дарьеша и других мираев нервно зашептались. Стражники в желтом обступили Торриена, вставая вокруг него молчаливой стеной. В красном – склонили головы, не оспаривая власть царевича. Но вот те, что носили цвета Дарьеша, выглядели если не агрессивно, то ошеломленно.

А их было много. Очень много.

В этот момент вперед выплыл казис Саримарх на своем длинном ртутно-белом хвосте. Как нельзя кстати солнце вышло из-за туч и осветило его гладкие, как зеркало, серебристые чешуйки, буквально ослепляя тех, кто стоял поблизости от жреца.

– Возлюбленные братья и сестры! – провозгласил он хорошо поставленным голосом, воздев руки к небесам. – На наших глазах сегодня случилось чудо, и не одно. Первый истинный сын нашего великого царя Аджансара доказал свое право! Право перворожденности, чести и силы. Он выиграл дуэль крови, благородно оставив в живых своего брата, что унес жизнь их общего отца! Не это ли лучше всяких слов говорит нам о его избранности? Я верю, что так оно и есть, и знаю, что верите и вы! Скажите мне, разве кто-то из нас хочет прогневить светлую Иль-Хайят, что даровала своему избраннику рубиновый огонь?

После этих слов на пару секунд воцарилось гробовое молчание, а затем все стражники, что прежде служили Сапфировому змею, переглянувшись, по очереди низко преклонили головы, выставив перед собой на вытянутых руках блестящие сабли.

– Мы готовы служить Золотому царевичу и будущему царю Шейсары, – проговорил один из них. И по особенно дорогому костюму, вышитому множеством пластин и монисто, Иллиана поняла, что это был командир.

Дарьеш больше не смотрел в их сторону. Его взяла под руки пара мираев и повела в замок, предварительно связав руки за спиной.

– Ну, вот и все, – тихо сказал казис, когда Торриен забрал у Сапфирового командира саблю и принял его клятву, тут же вернув оружие. Все воины Дарьеша сняли свои синие шапочки и бросили на землю. Нервное напряжение спало, и можно было вздохнуть спокойно.

– Не думай, что задобрил меня, – фыркнул Торриен, не глядя на жреца. – Я обещал, что убью тебя за то, что ты сделал, и не собираюсь менять решение.

– За то, что я чуть не сделал, – спокойно прибавил казис, и уголки его губ продолжали смотреть вверх.

Иллиана просто не могла понять, откуда у этого мирая столько бесстрашия. Она поглаживала притихшую змейку, больше всего на свете мечтая обнять своего царевича и наконец-то обработать его раны. По его груди все еще текла кровь, а обожженный хвост выглядел ужасно.

– Тор, тебе надо к медику, – проговорила она, боясь приблизиться к Торриену, настолько собранным и напряженным он выглядел. Брови сдвинулись, а золотые глаза стали почти совсем коричневыми.

Однако стоило ее словам прозвучать, как его лицо мгновенно начало расслабляться. Он даже двинулся к ней с явным намерением обнять, но в этот момент чуть в стороне вдали раздался какой-то шум. В саду между деревьями показались мираи. И они ужасно торопились.

– Похоже, – проговорила Изумрудка, повернув к ним свою маленькую головку, – отдохнуть у вас-с-с не получитс-с-ся. Дурные новос-с-сти…

– Что? Почему ты так решила? – удивилась девушка.

И в этот миг запыхавшийся мирай в одежде городского стражника припал на землю перед Торриеном и казисом, распластав руки по земле.

– Прошу простить, казис, шерисмирай. На город напали. Люди подняли восстание.

Прошло три дня. Три долгих дня, в течение которых Торриен отдавал приказы, принимал присяги, пытался подавить бунт Нижнего города и восстановить спокойствие Верхнего. Как оказалось, многие благородные мираи оказались не слишком довольны, узнав, что наследником престола стал первый сын Аджансара. Наполовину наг, наполовину человек. В свете недавнего людского восстания родословная Торриена неожиданно приобрела чересчур важное значение, притом что прежде до нее, в общем-то, никому не было дела.