– Привет, - сказала она и снова уткнулась в монитор.

Мы с Максимом переглянулись: интересное кино! Как будто не уезжали на две недели.

– Ну и как тут? – спросила я, наливая кофе себе и Максиму.

– Нормально, - пожала плечами Кристина. – Как съездили?

– Нормально, - с той же интонацией ответила я, усаживаясь на диван.

Максим взял кружку и ушел к себе. Бросив на меня через стекло многозначительный взгляд. Зазвонил внутренний телефон. На моей памяти второй раз. В первый меня требовал к себе Макаров. Я протянула руку, взяла трубку.

– Нин, привет! – сказала секретарша Сафонова Лена. – Сам вас с Фокиным ждет. Чем быстрее, тем лучше. Не тормозите.

– Как-то сомневаюсь, что он хочет повысить нам зарплату, - нахмурился Максим, когда я передала ему приглашение. – Ладно, пошли.

Кристина очень сосредоточенно барабанила по клавиатуре. Даже голову не повернула. Это нравилось мне все меньше и меньше.

Мы поднялись на третий этаж, вошли в приемную. Лена посмотрела на нас как на покойников.

– Идите, - кивнула она на дверь. И добавила тише: - Там Макаров еще.

Сафонов, как обычно, сидел за столом, развалившись по-барски. Макаров стоял у окна и смотрел на улицу. И даже не обернулся, когда открылась дверь. И на наше «доброе утро» не среагировал.

– Присаживайтесь, - кивнул Сафонов на стулья у приставного стола.

Я вспомнила, как полгода назад сидела здесь в самый первый день. Как будто несколько лет прошло, столько всего вместилось в это время.

– Максим, Нина… - повисла тяжелая пауза. – Мне неприятно это говорить, но… будет лучше, если мы с вами расстанемся по-хорошему.

Не буду врать, что совсем не ждала чего-то подобного, но внутри все оборвалось.

«Расстанемся по-хорошему» - это я Герману так собиралась сказать. Но не вышло.

– А могу я поинтересоваться причиной? – очень спокойно спросил Максим, и только по подрагиванию ноздрей можно было догадаться о его настоящих эмоциях.

– Максим, мне не нравится атмосфера в коллективе, - Сафонов поморщился и отвел взгляд. – Все эти слухи, сплетни, разговоры.

– Мы, кажется, взрослые люди. В браке не состоим. Почему наши отношения должны кого-то касаться?

– Да при чем здесь ваши отношения? Разве что вы, Максим, начальник, а Нина ваша подчиненная. Но это вопрос этики. Речь не об этом.

– А о чем тогда?

– Мне не нравятся разговоры о том, что вы наш герой-спаситель. Что если б не вы, поликлиники бы развалились. И что ревизия нашла бы столько нарушений…

– Но ведь это правда, - сухо улыбнулся Максим. – И вы это прекрасно знаете, Геннадий Васильевич. Даже если это вам не нравится. Если бы мы с Ниной не занимались подделкой документов два с лишним месяца, всем бы тут мало не показалось.

– Если б вы работали как следует, Максим Иванович, - повернулся к нам Макаров, - вам не пришлось бы заниматься подделкой документов.

И хотя я что-то подобное уже слышала перед отпуском, в пересказе Максима, конечно, все равно челюсть отвисла. Я хотела ответить, но он толкнул меня под столом ногой: молчи!

– Геннадий Васильевич, - Максим побарабанил пальцами по столу, - извините, что напоминаю. Но после предыдущей проверки я приходил к вам с предложениями – как все изменить, чтобы не надо было каждый раз прятать концы в воду. Все мы прекрасно знаем схему, по которой работает якобы социальный проект. И схема эта была налажена еще до меня. Вы что тогда сказали? Не надо трогать то, что не сломалось.

Говорить можно было что угодно. Решение уже принято – я не сомневалась. И теперь весь вопрос в сценарии нашего увольнения. Либо мы покорно напишем заявления по собственному, либо пободаемся и потом все равно уйдем. И Максим это тоже прекрасно понимал. Я видела, что сдаваться без боя он не намерен.

Сафонов нервно жевал губу. Макаров смотрел на нас, как злобный демон.

– Максим… давайте не будем усложнять. Либо вы уходите по собственному, либо я вас обоих уволю по статье. Вам это нужно?

– Хорошо, - кивнул Максим и встал. – Пойдем, Нина.

Мы вышли в коридор, спустились на один лестничный пролет и сели на тот самый подоконник, где я когда-то плакала после разговора с Макаровым. Сейчас у меня тоже слезы были на подходе, но Максим пресек мое намерение разрыдаться в зародыше:

– Не вздумай реветь!

Он достал телефон и набрал номер.

– Добрый день, Гейдар Тимурович… Тут у нас такая ситуация… В курсе?.. Вот так, да? Хорошо. Всего доброго.

Максим посмотрел на меня, в окно, снова на меня.