– Гер, я правда, в норме. Это просто перестраховка, - стукнула ладошкой по креслу-каталке.

– Если человек в норме, он не падает в обморок, - от насыщенного низкого мужского голоса у Риты по спине пробежали мурашки.

Мало ли на свете рыжих? Мало! Иначе почему ей все время попадается один и тот же. Лев поднялся с мягкой больничной скамьи. Тяжелый взгляд сквозь стекла очков.

– Прежде, чем отпустите её домой. Убедитесь, что она полностью здорова, - этот выпад уже доктору.

– Лев Эдуардович, я достаточно квалифицированный специалист. Думаю, вы должны об этом хотя бы догадываться.

– Извините, - все таким же ровным ледяным тоном. Ни один мускул на лице не дрогнул.

У Риты же в голове одновременно взвились в воздух, как поднятые ветром пылинки, сотни вопросов. Увы, ответы на них так и остались у Льва.

А ее повезли в кабинет узи, куда можно и не ездить.

***

– Что?!
– Рита в ужасе смотрела на черно-белый монитор и ничего не понимала.

Женщина-гинеколог, которую доктор пригласил для профессионального осмотра, улыбалась.

– Поздравляю вас, вы - беременны, - тряхнула она светлыми кудрями.
– Я вам сейчас распечаточку сделаю на память. Вот здесь вот, - указала на странную ерунду на мониторе, - ваш ребенок. Удивительно, что вы только сейчас узнали, что беременны. У многих на вашем сроке уже дикий токсикоз.

– Простите, - в голове не укладывалось.
– У вас же есть моя карта?

Сидящая рядом женщина кивнула. Взяла со стола карту, открыла и подняла на Риту не менее удивленный взгляд.

– Подождите, но как? Нет, вы точно беременны. Совершенно, на сто процентов. Возможно, когда вам ставили диагноз, произошла ошибка.

– Да я в кучу больниц ездила. Все говорили однозначно одно и тоже. Так же не бывает?
– сердце колотилось, как безумное.

– Всякое бывает. В любом случае, вам нужно встать на учет в женскую консультацию, пройти обследование и готовиться стать матерью. У вас сейчас…

– ...восьмая неделя, - закончила вместо врача Рита.

За последние полгода у неё был только один партнер и сейчас он сидит около её палаты. Зато симптомы встали на место: утомляемость, внизу живота последние дни слегка тянуло. Она думала, что скоро красные дни порадуют. А теперь их, оказывается, не скоро дождешься.

– Держите, - ей в руку сунули черно-белый снимок.

Прекрасно. Осталось сказать Льву, что он скоро станет папой…

***

Доктор, ввозя её в палату, светился, как лампочка Ильича. Еще бы, многолетняя чуйка не подвела. Он еще во времена своей работы в скорой помощи беременных с первого взгляда определял, как детектор. Такая вот врачебная интуиция.

– Так кого к вам звать первым рыженького или светленького?
– спросил он уже в дверях её палаты.

– Рыженького, - устало выдохнула Рита и запустила пальцы в волосы.

Тянуть не имеет смысла. Если сейчас обманет, то потом уже не скроешь. Да и ребенок, в конце концов, может быть на папу похож.

Лев

– Лев Эдуардович, Маргарита вас зовет. Одного, - доктор выглянул из палаты и бросил выразительный взгляд на Германа.

Гений современной фотографии удивленно глянул на Льва, но ничего не сказал. Просто пожал плечами, мол, иди. Вот только недоумение: “Какого хрена моя сестра после обморока зовет к себе левого мужика?” - очень ярко читалось на его вытянутом лице.

– Во-первых, я Евгеньевич. Эдуард Залесский официально не является моим отцом, хоть и дал свою фамилию. Буду благодарен, если вы это запомните. Во-вторых, Герман, я с ней поговорю и тебя позову.

Холодно расставил все по местам Лев. Что за черт? Почему она зовет его, а не брата? Интуиция, похожая сейчас на небольшую гибкую львицу, рычала что-то невразумительное и тревожное.

***

Рита полусидела на кровати и теребила в руках какой-то маленький листочек.

Тиски, которые все это время сжимали грудь, ослабили захват. Дышать стало легче. Жива и выглядит вполне здоровой, для начала этого достаточно.

– Лев, сядь, пожалуйста, - девушка говорила тихо, но голос эхом разлетался по палате.
– Вы можете выйти на пару минут?
– это уже прошмыгнувшему в палату доктору.

– Да, конечно, - засуетился, но вышел за дверь с явной неохотой.

Лев, как она просила, молча опустился на табурет рядом с кроватью. На лице девушки маской застыла молчаливая решимость.

– Сидишь? Сейчас главное, не падай и дай мне договорить. Обещаешь?
– теперь все та же решимость и сосредоточенность в голосе.