– Эй, Агата… Агата, проснись!

Кто-то теребил её за плечо. Вздрогнув от колючего приступа страха, Агата распахнула глаза и резко распрямилась. Перед ней в сонном мареве, заволокшем глаза, плавало веснушчатое лицо Гаэрра. Заметив, что служанка проснулась, худощавый юноша с волосами цвета соломы растерянно скривил рот.

– А? Гаэрр, это ты… – выдохнула Агата, протирая глаза. – Что-то случилось?

Какая неосторожность – вот так вот заснуть! И сколько же она спала? Уж явно не десять минут!

– Там леди Осткард рвёт и мечет! – судорожно прошептал Гаэрр. Юркнув глубже под лестницу, юноша обхватил запястья девушки тонкими пальцами. Глаза его горели страхом. – Она не может понять, куда ты запропастилась…

– О… – только и смогла сказать Агата, почувствовав острое разочарование. – Разве обед уже закончился?

– Уже как полтора часа назад! – воскликнул Гаэрр. – А теперь Лиза и Анна собираются на прогулку, и тебя отправляют прислуживать им.

О нет! Сопровождать Лизу и Анну на прогулке! Хуже просто не придумаешь.

Но печальнее другое! Теперь ей ещё и ощутимо влетит за то, что её не было на чистке подсвечников в рабочее время, и тем паче за то, что её долго не могли найти. Теперь девушке точно не избежать наказания. Леди Осткард только повод дай.

Болью обожгло прикушенную губу. Сама виновата – не надо было расслабляться.

Собравшись с духом, Агата слезла с тюфяка и, отряхнув платье от пыли и сена, направилась вверх по лестнице вслед за Гаэрром. Теперь они шли по коридору замка, проходя мимо высоких окон и сверкающих янтарём подсвечников. Агата растерянно скользила взглядом по зеркалам. Оттуда на неё смотрела невысокая, худенькая девушка с бледным лицом и впалыми щеками. Прямой нос был усыпан крапинками веснушек, а из-под трепещущих ресниц на свое отражение взирали печальные сине-голубые глаза.

Северянка. Агата была северянкой. Северянкой была её мать, отец – лишь наполовину, но черты лица Агаты говорили о том, что кровь её принадлежала северному королевству Энтелии – Нортону.

Агата не была красавицей, напротив: обладала вполне заурядной внешностью, хоть и приятной. Единственное, что могло бы привлечь внимание во внешнем облике девушки – ярко-красные волосы, издревле свойственные некоторым северянам.

Служанка расстроенно поправила косынку на голове. Вот только совсем недавно её волосы были почти под корень острижены по приказу Лизы Нэтт – старшей воспитанницы леди Осткард. И теперь у Агаты не осталось даже этого.

Они с Гаэрром подошли к тяжелой дубовой двери, украшенной резными вставками из черного металла. Дверь была приоткрыта, и юноша, почесав затылок, указал на неё.

Острожный стук Агаты, конечно же, никто не услышал. Это было неудивительно, учитывая громкие голоса воспитанниц леди Осткард, выясняющих отношения. Как успела отметить Агата, спор шёл о прогулочной одежде.

Ну что ж, делать нечего, надо идти. Собрав волю в кулак, девушка шире приоткрыла дверь и тихонько прошла в комнату леди Осткард. Комната была светлой и теплой, хоть и находилась на северо-западной стороне замка.

Тяжелая мебель из темного дерева была украшена изысканной резьбой. Накрепко врезанные в массив белые горошины горных стратов уже давно стали мутными, но своей красоты не потеряли, а прозрачно-голубой стектарус даже приглушённо сиял.

Мебели в комнате было много: гардероб с мягкой ширмой, кровать с пологом напротив богатого камина, точеные стулья и столики. Двустворчатый книжный шкаф пестрил корешками книг, а темный камень стен украшали венки из летних цветов и величавые портреты хозяйки замка и ее брата короля. Нигде не было даже малейшего намёка на присутствие лорда Осткарда в жизни его жены.

Агата прикрыла глаза и с удовольствием вдохнула приятные запахи, наполняющие помещение: в комнате витали ароматы сладких духов и свежей выпечки.

– Я не могу пойти на прогулку в этих обносках! – возмущенно причитала Лиза, с силой закрывая дверь платяного шкафа. – Даже если это прогулка в лес.

Она подошла к круглому столику у окна, на котором стоял серебряный поднос с кувшином, чашками и вытянутым блюдом, на котором лежали фрукты, ломтики мяса, сыр и свежий хлеб. Девушка отщипнула кусочек от душистого хлеба и отправила себе в рот.

– Уймись, – Анна устало отмахнулась от сестры. Сидя на кровати в белом шелковом платье, белокурая девица задумчиво перелистнула страницу книги. Бросив взгляд в сторону Лизы, держащей в руках безвкусное платье розового цвета, она добавила: – Ты собралась надеть на прогулку в лес эту розовую тряпку, которая только и годна для мытья полов?..

– Ничего ты не понимаешь!

Лиза фыркнула, начиная очередную тираду об отсутствии вкуса у сестры. Надо сказать, что обе воспитанницы леди Осткард были её очень дальними, но тем не менее горячо любимыми родственницами. Так как девушки были связаны кровными узами с самим королём Сиэльком, замашки у них были тоже королевскими. И хотя у леди Осткард не так давно родилась законная дочь, едва ли она проводила с собственным ребёнком больше времени, чем со своими воспитанницами. Впрочем, по большей части леди Осткард просто привлекало главное достоинство этих двух девочек, так давно живущих под её протекцией – их талант к пению и музыке. Две дальние родственницы короля и его сестры обладали такими невероятными голосами, что давно прославились на всё западное королевство. В народе считалось, что девушки смогли так прекрасно освоить музыкальное искусство и умение петь только благодаря своей наставнице – то есть леди Осткард.