Каролина кивнула благодарно, стараясь не вспоминать, что никогда не хотела видеть Мирну под своей крышей, и согласилась лишь потому, что настоял муж, а он, в свою очередь, не хотел перечить королю, пока свадьба принцессы не состоялась.

Она поправила юбку платья, стараясь показаться взволнованной.

– Это правда, - она сделала голос таким тихим, что он превратился в шепот. Каролина посмотрела по сторонам, тяжело вздохнула, сохраняя видимость большой секретности, - я уверена, вы никому не разболтаете, и будете тщательно хранить при себе то, что я вам сейчас скажу, - леди Рэльс знала, что ее собеседница распространит этот слух быстрые, чем крыса - чуму, - я выяснила, что этот подарок она получила от графа Ноуфолка.

– Бастарда?! – глаза леди чуть ли не выскочили из орбит, - невозможно!

– Я чувствовала себя также. Но, боюсь, это правда.

– Но как такое возможно? Вы уверенны?

Графиня кивнула в ответ, прикрыла веки и пролепетала:

– Мне больно это признать… Но вчера на балу они двое исчезли ненадолго после совместного танца. Я не знаю, куда они пошли и что делали… Но, вы сами понимаете, такой человек, как он, и глупенькая провинциальная девушка с севера... Платье доставили от него. Нет сомнений. Я сама видела его подпись на конверте!
– она приврала для большего эффекта.

– Боже! – собеседница громко выдохнула. Это были интересные новости. Девушка с севера и бастард! Вот так парочка! Ей уже не терпелось поскорее рассказать всем.

И Каролина не собиралась мешать ей сделать это. Она спешно попрощалась с собеседницей и двинулась вглубь аллеи тентов и палат.

Заслуживала ли Мирна новых слухов, что обрушатся теперь на нее с легкой руки Каролины? Та не хотела об этом думать.

– Вам нужно что-нибудь еще, милорд? – маленький конопатый парнишка спросил, обходя скамьи в тенте для отдыха господ после активного времяпровождения.

Грегор качнул плечом, как бы говоря: «Я думаю». Слуга в ответ весь вытянулся, напрягся, как кошка перед прыжком.

Грегор заметил, что слуга даже чуточку дрожит. Скорее, от напряжения, чем от страха. Хотя граф не отвергал вероятность, что он может и бояться. Многие другие слуги боялись, ничего не мешает и этому конопатому.

Видя его натуженность, темный принц, впрочем, не спешил.

Он устремил взгляд к голубому небу, затем на мгновение закрыл глаза, вслушиваясь в убыстренное сердцебиение. Погода стала улучшаться, ветер ослаб и стал теплым.

Или же разгоряченное тело ощущало его таким.

Грегор не любил придворные мероприятия, но не мог устоять перед парочкой спортивных игр и дуэлей. Ему нравился дух соперничества, нравилось, как вскипала кровь, как напрягались мышцы и больше всего он любил, конечно же, вкус победы.

Вытерев капельки пота с высокого лба, граф Ноуфолка, наконец, приказал:

– Приготовьте мне еду. Пожалуй, на сегодня хватит развлечений.

– Прикажите накрыть на стол в общем тенте? – уточнил слуга услужливо.

– Нет, - категорично ответил граф, - я хочу, чтобы мне подготовили отдельный шатер.

Конопатый учтиво кивнул. Желание графа будет непросто исполнить – все шатры заняты и поляна заполнена ими и спортивными площадками. Но это проблема других слуг. Он же не собирается спорить со знаменитым темным принцем.

Когда паренек ушел, граф еще некоторое время посидел в тишине и одиночестве. Ему вдруг вспомнилось время, проведенное им в Рагонвойре, роскошный прием, который устроил король, когда между их странами наконец-то был заключен мирный договор. Придворные улыбались ему, послу Весмера, вели с ним светские беседы. Как будто и не было вовсе никакой войны, не было тысячей жертв с обеих сторон. Впрочем... Неудивительно. Аристократам плевать на обычных людей, в их понимании смерть солдата - очень даже пристойный уход для простолюдина. А офицеры... Офицеры сами выбрали себе такой путь. И если учитывать, что сама война проходила у южных берегов Наравии, дикого, варварского королевства на отшибе всего света, и никак не коснулась ни Весмера, ни Рагонвойра, то неудивительно, почему там принимали посла враждующей стороны, как дорогого гостя, а здесь справляли свадьбу принцессы, хоть не все раненные и пленные подданые успели вернуться домой.

Грегор поморщился, на сердце потяжелело. А он ведь видел и раненных и пленных. Был в лагерях и лазаретах. И они до сих пор оставались там. Хотя перемирие состоялось - порядок возвращения солдат еще не установили.

И вместо того, чтобы заниматься этим вопросом, он сидел сейчас здесь, уставший после игры в мяч, и ждал, когда десяток слуг накроет ему на стол десяток дорогих блюд.

Выворачивало от одной этой мысли. Он так ненавидел придворных со всей их заносчивостью, горделивостью, леностью. Они паразиты, которые сочли себя божествами... Но чем он, Грегор Фаулз, был лучше?

Пожалуй, он даже хуже. Он бездействует, хотя в его силах надавить на нужные рычаги, он идет на поводу Кристофа, хотя в других вопросах ему не уступает, он с легкостью и даже удовольствием нарушает предписанные двором правила, но не решается нарушить субординацию, сунуть нос в Военное Министерство и спросить, а чего, собственно, они медлят, хотя знает, что ничего серьезного ему за это не будет.

Он просто трус, лицемер и эгоист.

«Кажется, - с горькой усмешкой подумал Грегор, - я и здесь нашел себе оправдание...»