Тот же, как ни удивительно, всего за месяц вполне привык к бешеному режиму, учителю-садисту-фишлеру, интересной библиотеке, не изученной пока и на одну десятую, царапающим гортань фразам кузура, странноватым, но съедобным блюдам, вышедшим из рук Рикса. Привык даже к почти исключённой из повседневной жизни магии. Исключить её из жизни вовсе он бы не сумел, потому что даже при самом горячем желании Атрибут сидел у него за грудиной и работал вне зависимости от его желания либо нежелания. Однако Мийол сумел перевести его в новый режим, который можно было описать как «расширение связано и сокрыто» .

(Старик Хит, к слову, полностью одобрил подобную самосвёртку Атрибута. И довольно много философствовал, на разные лады склоняя довольно тривиальную мысль: «Полезно пожить без восприятия через сигил, изучая мир на чистом аурном чутье. Это помогает понять, как всё вокруг видят и понимают обычные маги, не обладающие особыми талантами, а также развить это самое чистое аурное чутьё. Так ослепшие начинают лучше слышать и острее осязать». Кроме того, самосвёрнутый Атрибут оказался ещё сложнее различим для различных магических тестов. Что вполне могло пригодиться Мийолу… когда-нибудь потом).

Определённая практическая мудрость нашлась и в совете увеличить плотность праны. Наверняка тут свою лепту внесла и диета, и постоянные выматывающие упражнения, да даже купания в ледяной воде… одним словом, спустя всего лишь месяц Мийол довёл плотность своей праны до показателя, более характерного для Воина на пике первого ранга. И при этом, надо отметить, ощущал себя таким бодрым, живым, сильным и энергичным, как никогда ранее.

Уплотнившаяся прана дала и несколько неожиданные плюсы. К примеру, память. Ранее по этой части, не поддерживаемый заклинаниями, молодой маг очень сильно просел. Доходило до того, что спустя пару недель приходилось во второй раз перечитывать уже вроде бы однажды перечитанное и запомненное… но всё же исказившееся, если не вовсе забытое. Старик Хит на это лишь хмыкал и принимался рассуждать всё о том же: что устремившись по лёгкому пути, то бишь положась на поддержку природных способностей заклинаниями, можно только помешать тренировкам тех самых чисто природных способностей, присущих людям так же, как вообще всему живому. Люди прекрасно могут запоминать новое безо всякой магии – но если магия им в этом помогает, то они начинают полагаться именно на неё, а не на самих себя.

– Допустим, – сказал тогда Мийол, – я смог отказаться от применения маны. Но отказаться от праны я не смогу просто физически. Как же мне тренировать способности, поддерживаемые праной – ведь получается, что я использую пранические костыли вместо собственных ног!

– Глупостей не говори, – ответил учитель. – Если прана суть неотделимая и неустранимая часть тебя, она же, очевидно, является и частью твоей природы.

– Что частью природы – это верно. Но жизнь как таковая возможна и без взаимоподдержки спиритуальными феноменами.

– Это кто тебе сказал?

«Ригар. Но вряд ли он покажется достаточно авторитетным, потому…»

– Это напрямую следует из ряда классических наблюдений. К примеру, когда грандмастер Нимаротуф из Ольхетта пишет о природе зверодемонов, то употребляет буквально такие слова: «Границы плотского естества такие существа превзошли окончательно». Очевидно, что простые магические звери благодаря спиритуальным феноменам превосходят границы плотского частично. И что те самые границы плотского существуют отдельно, а спиритуальное – отдельно.

– При чём тут вообще фрассовы зверодемоны, если мы говорим о людях?

– Мы говорим о природе как таковой. И потом, лично мне как-то сложновато считать себя каким-то особенным и отдельным, учитывая, что вот тут, – Мийол стукнул себя кулаком в грудь, – понемногу развивается самый настоящий Атрибут! Как у магического зверя, точь-в-точь!

– Гхм. Но не у всех же такой есть…

– И что с того? Людей отличает от зверей не так уж многое. По большому счёту – разум да дар речи, что можно считать вообще единственным различием. Звери точно так же жрут и гадят, пьют и спят, размножаются и воспитывают потомство. Наиболее близкая к людям часть зверей и больше сходства показывает: всеядна, теплокровна, вскармливает младенцев молоком. Я бы не удивился, если бы люди оказались особо удачно сформировавшимся видом зверей.

– Так. – Старик Хит, морщась и жмурясь, потёр лицо ладонями. Затем снова уставился на ученика. – Об этой ерунде потом поговорим. Особо удачно. Вид зверей. Кхе! Что ты там говорил про жизнь без спиритуального?

– Только то, что таковая возможна. Ты вот сейчас учишь меня алхимии жизненного. Но она зовётся именно алхимией жизненного, а для алхимии мистического есть отдельный раздел! И вообще, – приободрившись, продолжил Мийол, – дополнительность и необязательность любых феноменов спиритуального можно считать расширенным следствием пятого великого предела Энхелитта! Ведь что он постулирует? Магия в принципе не может создавать самофокусируемые мановые структуры, не имеющие материальной основы . Раз так, то материя первична, магия же вторична, здесь нет и быть не может никакого равноправия!

– Постой, но…

Куда там. Мийола уже вовсю несло:

– А ведь помимо этого существует ещё и пятый малый предел: нельзя творить магию в нулевом природном фоне . Но во время попыток подтвердить либо опровергнуть данный постулат древние маги много экспериментировали с областями, максимально лишёнными спиритуальности вообще и магии в частности. В основном с пространственными лакунами сложных конфигураций – что, кстати, в той же «Природной истории» Нимаротуфа упоминается, к сожалению, без деталей. И вывод из этого один: жизненные процессы, не в пример магическим, в обнулённом или, точнее, близком к нулевому фоне идут преспокойно! А умирают в таком фоне лишь зверодемоны, что «превзошли границы плотского» и не могут жить без Природной Силы, как рыба без воды!