Я вижу направляющееся в мою сторону знакомое лицо. Её сложно было бы не заметить в комнате в двадцать раз больше этой.

— Привет тебе. Последние несколько дней как-то было тебя не видно.

Бриджит кивает, берёт у меня из рук рюмку и допивает.

— Да, мне нужно было побыть какое-то время одной для того, что вы, американцы, больше всего любите. Собраться с мыслями. Стать восставшим — вовсе не то, что я планировала в этой поездке.

— Но ты и не стала. Мы вовремя остановили это.

— Но я чувствовала это. Я чувствовала, как инфекция сжигает меня. Я чувствовала, как умираю, но не по-настоящему.

— Не знаю, сколько раз меня закалывали и застреливали. Это часть моей работы. Риск быть укушенной — часть твоей.

— Конечно. Но есть ещё кое-что.

— И что же именно?

Она поднимает палец, и Карлос приносит пару новых рюмок. Она посылает ему воздушный поцелуй.

— То, как ты оставил Гействальдов, кое-кого расстроило, но я считаю, это было правильно. Если бы я была там, я бы помогла.

— Я знаю.

— Но есть ещё кое-что.

— Это я уже слышал.

— Твою подругу Кэнди ударили ножом. Твой отец мёртв. Саймон мёртв. Люцифер сам чуть не умер.

— Джонни ушёл.

— Кто это?

— Кое-кто, кого я знал совсем недолго. Славный парень. Он был сладкоежкой.

— Съёмки «Несущего свет», конечно, отменили. Слышала, что даже Золотую Стражу распустили.

Я делаю глоток «Джека» и киваю.

— Похоже на то. Я ходил к их складу, чтобы вытащить позвоночник Уэллсу, но он исчез, и там было пусто. На полу не было ни шурупа, ни гвоздя, ни масляных пятен.

— Это то, что я имею в виду под кое-чем ещё.

Она протискивается ближе, так что бы оказываемся бок о бок, и прижимается ко мне.

— Ты прекрасный человек. Знаешь это?

— Я практически слышу надвигающееся на меня «но», размером с «Титаник».

— Люди вокруг тебя страдают. Они умирают. И даже хуже.

— Я профессиональный магнит для дерьма. Знаю.

— Ты до смерти пугаешь меня, что, с одной стороны, делает тебя ещё привлекательнее, но ты носишь смерть, как это своё длинное чёрное пальто. Думаю, если бы всё было немного иначе, если бы мы встретились в другое время, я бы не чувствовала себя такой подавленной.

— Если ты ведёшь счёт, не забудь про Элис. Её тоже убили из-за меня.

— Не говори так.

Мы с минуту молча пьём. Ей хорошо у меня под боком.

— Итак, куда отправишься отсюда?

— Я остаюсь с Гиги Гастон [334] . Возможно, ты встречался с ней на вечеринке у Гействальдов. Она работала на студии и после смерти Саймона заняла его место.

— Подцепить главу студии — умный ход для актрисы.

— И для моей работы тоже. Гиги одна из тех, кого я имела в виду под «моими людьми», когда звонила кое-кому забрать от бара тела восставших.

— Эта работа закончена, ты же знаешь. Бродячие исчезли. Они все умерли, когда разбился Друдж.

— Ты абсолютно уверен?

— Угу. Но беспокойство по этому поводу — хороший предлог пойти с Гиги. На твоём месте я бы так сказал.

— Если бы ты хоть на десять процентов меньше пугал меня.

— Нет. Ты правильно поступаешь. Скоро всё снова станет странным и, боюсь, я окажусь в самой гуще событий. Если Гиги может позаботиться о тебе, тебе нужно идти с ней.

Она отстраняется и смотрит на меня, наморщив лоб.

— Ты же не ненавидишь меня? Ты же не думаешь, что я трус, раз дезертирую?

— Нет, конечно. Ты всегда была умной.

Она берёт мою голову в руки и крепко целует меня.

— Береги себя.

— И ты тоже. Стань кинозвездой. Будет забавно увидеть тебя высотой в пятьдесят футов [335] .

— Только ради тебя.

Она двигается прочь, и я кричу ей вслед.

— Знаешь, ты так и не сказала мне своё настоящее имя.

Она улыбается.

— Знаю. Нам нужно просто как-нибудь найти друг друга в пути, и тогда я скажу тебе.

И она уходит.

— Вау. Прогуляться с тобой было настоящим толчком для эго. — Говорит Касабян. — Быть отбритым дважды за вечер. Даже у меня получается лучше с этими извращенками девицами-готами.

— Выпей, Альфредо. Надеюсь, никто ни начнёт держать в твоей сумке свои грязные носки.

Я встаю и направляюсь прочь от стойки.

— Куда ты идёшь?

— В мужскую комнату. Помнишь, что это такое?