Шрифт:
Почему я не удивлён, когда Люцифер достаёт из кармана ключ, открывает замок и распахивает двери? Изнутри в нас ударяет порыв холодного влажного воздуха. Здесь пахнет, как в уборной Нептуна. Внутри спускающиеся по кругу к ватерлинии каменные ступени. Несколько старшеклассников сидят на корточках на лестнице за первым поворотом, пьют пиво из литровых бутылок и передают по кругу косяк. Они вскакивают, слегка пошатываясь в той панической манере укурков, когда и стукачи, и копы одинаково пугают. Полагаю, они не часто видят здесь смокинги. Люцифер кивает им, и один из парней кивает в ответ.
— Вы копы?
Пока мы минуем группу, Люцифер поворачивается к мальчику.
— Иногда. Но не сегодня вечером.
Не знаю, то ли из-за темноты, то ли из-за узких стен, а может из-за того, что впервые оказался в незнакомом месте, но лестница кажется чертовски долго ведёт вниз. По ощущениям, изрядно ниже ватерлинии. Когда мы достигаем дна, там ещё одна дверь. Вместо ржавого металла она обтянута красной кожей и имеет латунные петли. Рядом с ней стоит швейцар в позолоченном шёлковом мундире и коротких бриджах, весь усыпанный золотой филигранью, придающей Маленькому лорду Фаунтлерою [156] такой вид, словно он со скидками затаривается в «Уолмарте» [157] . Он открывает дверь, когда слышит нас. Мне кажется, стояние в темноте его не беспокоит. Его глаза кажутся чёрными и слепыми, а рот как будто зашит.
156
Первый детский роман англо-американской писательницы и драматурга Фрэнсис Ходжсон Бёрнетт. Костюм Фонтлероя, подробно описанный Бёрнетт и визуализированный в детальных графических рисунках, оказал сильное влияние на официальный костюм детей из среднего класса. Классический костюм Фонтлероя состоял из чёрной бархатной визитки (короткий однобортный сюртук с закруглёнными полами, расходящимися спереди) и таких же штанов до колена, и узорчатой рубашки с большим воротником из гофрированного кружева. Такие костюмы были основным фасоном вплоть до начала XX века.
157
Крупнейшая в мире розничная сеть супермаркетов.
Я начинаю что-то говорить, но Люцифер обрывает меня пренебрежительным взмахом руки.
— Голем. Трофей с какого-то парижского поля горшечника [158] . Французские зомби — самый последний писк моды среди Саб Роза в этом году. Я бы не стал тратить свои деньги впустую. Големы — не более чем заводные игрушки. Открывать эту дверь можно было бы обучить и собаку, а ещё она могла бы приносить и лаять по команде. Эта мёртвая тварь будет открывать эту дверь отныне и до судного дня, но это всё, на что она способна. Абсурд.
158
Земля горшечника была куплена на тридцать серебряников, брошенных Иудой в храме, и использована для устройства кладбища для погребения бедняков и чужеземцев.
— Ему хотя бы не нужно давать чаевые. Они все зашиты, как этот?
— Конечно. Големов лоботомируют, чтобы они не кусались, но их не так легко отозвать, если что-то пойдёт не так.
За дверью ещё один голем, на этот раз со скреплёнными степлером губами, но это ещё не самое смешное. Здесь также гондола, плавающая в подводном канале, освещённом парящими вдоль стен фосфоресцирующими сферами. Голем одет в полосатую рубашку гондольера, чёрные штаны и широкополую шляпу, словно билетёр на аттракционе в Диснейленде, если бы этот аттракцион был спрятан под водохранилищем Лос-Анджелеса и полон оживших трупов. В конце концов, это маленький мёртвый мир.
Люцифер спускается в гондолу, и я следую за ним. Голем, умело орудуя шестом, везёт нас по узкому каналу до Т-образного перекрёстка, где направляет нас в более широкий канал.
— Водитель лимузина, он тоже был порезан и зашит. Он что, голем?
— Нет, он живой. Просто достал.
— Ты перерезал ему глотку?
— Нет, конечно. Извиняясь за содеянное, он сам перерезал себе горло, чтобы доказать свою искренность.
— Полагаю, это лучше, чем закончить в коробке с ногтями.
— Я так и сказал.
— Где мы, чёрт возьми? Как далеко мы под водохранилищем?
— Мы больше не под водохранилищем. Наш безмозглый друг вывез нас в старый приток реки Лос-Анджелес.
— Ха! Мне никогда не приходило в голову, что река Лос-Анджелес — это нечто большее, чем просто грязный бетонный сток.
— Все здесь так думают. Только те, кто помнит те времена, когда река была дикой [159] , ценят её.
— Мунинн должен помнить.
— Уверен в этом. Если я правильно помню, его пещера находится неподалёку от другого подземного канала.
159
Русло реки было упрятано в бетон после серии наводнений в начале XX века.
— Он будет здесь сегодня?
— Сомневаюсь. Когда дело доходит до общения с Саб Роза, он ещё хуже тебя.
— Куда мы направляемся? Кто там будет?
— Вечеринку организует глава студии, Саймон Ричи. Мне кажется, я уже упоминал, что он гражданский, поэтому вечеринка устраивается в доме одного из по-настоящему выдающихся семейств Саб Роза, Яна и Коралин Гействальд. Прекрасные люди. Они приехали сюда аж из самой северной части Германии, ещё когда эта река ревела по поверхности.
— Получается, им по паре сотен лет?
— Уверен, что они ещё намного старше, но прибыли в Америку двести лет назад.
— Зачем?
— Они были честолюбивы, и у них хватило духу что-то предпринять. Европа кишмя кишела древними семействами Саб Роза, которые ещё столетия назад консолидировали всю власть. Если ты хотел продвинуться, единственным способом было основать свою собственную династию, а единственным способом сделать это — отправиться очень далеко и начать с нуля.
— Как Спрингхилы.
— Именно. Они были первыми. Они проделали очень долгий путь и отдали практически всё, чтобы попасть сюда.