– Никому неохота становиться идиотом. Мозг – штука сложная. При обратном переходе может и не восстановиться.

– Но у главного героя же получилось?

– Перед мутацией он сумел сконцентрироваться на образе своей невесты. Это и удержало сознание от распада.

– Что мешает другим сделать то же самое?

– Не все способны к настоящей концентрации, и не у каждого есть достаточно мощный якорь.

– Якорь?

– То, ради чего ты живешь, ради чего готов даже с того света вернуться.

– А вы пробовали на ком-то..?

– Нил, давай ты не будешь задавать вопросы, на которые я не хочу отвечать. Полная мутация признана опасным заклинанием и во многих странах запрещена.

– Но не у нас? – с надеждой в голосе спросил ученик.

– В Ридуганде законов не так много, особенно тех, которые соблюдаются. Потому советую все болячки лечить у целителей.

– За декаду или за кварту? – с ехидцей спросил Нил.

– Лучше потратить больше времени, чем вообще лишиться разума. Скажешь, я не прав?

– Конечно, правы, учитель, но какой гениальный способ лечения. Сегодня вы открыли передо мной настоящее чудо!

– Превращение человека в животное и обратно - не такое уж и чудо, молодой человек. Ты про обергов слышал?

– Убийц короля Зингерии? – переспросил Нил.

– Нельзя весь народ под одну гребенку, - вздохнул Ваурд. – Те, кто убил монарха, и те, кто жили в Лардеграде, могли быть совершенно разными людьми.

– Обергами, - поправил ученик.

– Да-да, - согласился преподаватель, - но я не о смерти короля сейчас хотел тебе рассказать. Желтоглазые владели магией мутации в совершенстве. Одно время ходили упорные слухи, что оберги могли превращаться хоть в эльфов, хоть в гномов. И единственное, что оставалось неизменным – их глаза.

– Как у меня? – смутился молодой человек - сравнение с обергами ему совсем не понравилось.

– Надо же, - усмехнулся учитель, - я об этом даже не подумал. Но не беспокойся - ни один желтоглазый после мутаций не испытывал никакой боли.

– Спасибо, господин Ваурд, мне стало намного легче. – Поморщился подопытный.
– Хотя с удовольствием перенял бы именно эту их особенность.

– Об обергах существует много легенд, Нил. Но разобраться, что там правда, а что вымысел, очень сложно. Особенно сейчас, когда желтоглазых и след простыл.

– Учитель, а можно превратить меня в тигра хотя бы на полчаса?

– Можно, но не сразу. Сначала пять минут, потом вдвое дольше, на третий раз можно уже и полчаса побыть в шкуре. Неужели понравилось?

– Очень. Вы когда в следующий раз будете задерживаться в лаборатории?

– В жаркий сезон я вообще стараюсь тут и ночевать. Топать по такому зною домой, где тебя никто не ждет, удовольствия мало. Поэтому дня через три загляни.

– Спасибо, господин Ваурд.

Приближаются тревожные времена

Кигир пересчитал выручку дневного циркового представления и спрятал монеты в ящик. Доход оказался чуть меньше, чем ожидалось, но сумма все равно была внушительной.

«Недурственно для одного дня. Вычтем отсюда двадцать монет серебром на оплату охранникам и официантам - пятнадцать золотых на пустом месте. И этими деньгами ни с кем делиться не надо».

Кабатчик каждую декаду выплачивал покровителям налог: половину от суммы всех торговых операций, производимых в заведении, и треть - от прибыли за счет посетителей. Деньги отдавал строго в срок и без обмана, может поэтому ему и позволялось проворачивать некоторые делишки на стороне. Например, в виде предоставления услуг.

Кигир выглядел на свои пятьдесят с хвостиком. Раздобревший, но еще не толстый, со слегка подернутыми сединой волосами, среди которых в зоне макушки уже начался активный падеж. На его овальном лице заметно выделялись лоснящиеся щеки и покрытый густой щетиной подбородок. А вот губы были настолько бледными, что практически не просматривались, когда мужчина молчал.

«Надо будет в банк заглянуть. Особых трат вроде в ближайшее время не предвидится, стоит пополнить запас. Если в городе поднимется буча, лучше уносить ноги с ценными бумажками в кармане, а не с тяжелыми кошельками».

Кабатчик пользовался услугами двух банков. Один принадлежал Торговой Конторе и имел представительства в каждой из пятнадцати провинций Ридуганда. Второй двадцать лет назад открыли гномы. Работали они только с крупными суммами и разместили представительства всего в двух самых крупных городах бывшего графства. Туда Кигир положил две с половиной сотни монет золотом на тот случай, если придется покинуть не только Лардеград, но и переходить границу Ридуганда.

«А чуйка у меня недурственно работает. С цирком я здорово придумал, и цену не зря поднял».