– Я просто не понимаю их. Они что, считают что ты виноват за то, что твой брат – придурок?

Мне нужно было об этом немного подумать.

– Вообще-то, думаю да. Со стороны мамы уж точно имеются такие мысли. Мы не семейка с картин Нормана Роквелла.

– Ох…

– Ну, мои родители неплохие люди, но отвратительные родители. Выбирают любимчиков, например. У папы это Сьюзи. Она самая нормальная в доме.

– Она такая милаха! – с улыбкой сказала Мэрилин.

Я улыбнулся.

– Это да. Она тоже хотела бы узнать тебя получше. Ей нужен пример "старшей сестры". Наступает возраст, когда она начнет задавать вопросы, на которые не следует отвечать брату, – Мэрилин хихикнула, – Хэмильтон – любимчик мамы, наверное, потому что он делает всё, что она ему говорит.

– Я не понимаю к чему ты клонишь.

Я скривился, пытаясь сформулировать ответ.

– Подумай о своей семье. Ты говорила, что у тебя есть старший брат Мэттью, который только что выпустился из школы и работает на компанию твоего отца, верно?

– Да, он водит грузовики.

– Это то, чем родители хотели, чтобы он занимался?

Наступила очередь Мэрилин пожимать плечами.

– Пожалуй да. Но ему это нравится, я точно знаю.

– Что если бы он хотел пойти в колледж или найти еще какую-нибудь работу? Это бы им понравилось?

– Ну… думаю да. Пойми, им нравится, что он работает на него как и все остальные парни, но если бы он захотел пойти в колледж, то они бы не стали его останавливать. А что?

– С самого моего рождения, родители нарисовали себе картину моего будущего, в малейших деталях. Куда я пойду в школу. Что я буду учить. Куда я пойду в колледж. С какими девушками буду встречаться. На каких работах буду работать. Где буду жить. Я понял это в двенадцать лет и сказал им, что не буду жить так, как придумали они. Обычно это заканчивалось поркой, но к тринадцати годам им пришлось прекратить делать это. Мой отец понял меня и принял это, но мама… она так и не смирилась.

Как так?

На лице Мэрилин сияло чистое любопытство.

– Хорошо, вот тебе пример. Когда мне было четырнадцать, то стало очевидно, что я хорош в математике. В то время я ходил в среднюю школу, но уже ходил на некоторые предметы в старшую, подумывал о колледже.

– Эй, кстати, хотела спросить. Ты что, гений? Я слышала как пара парней в Бочках об этом говорили.

Я посмотрела в лицо Мэрилин.

– Да, гений. Но не особо впечатляйся. Хэмильтон вот умнее меня, а он тот еще придурок.

Мэрилин посмеялась и я продолжил говорить:

– Как бы там ни было, в школе проходила научная выставка, я делал проект по с профессором химии из Тоусон Стэйт в качестве советника…

Мэрилин еще раз перебила меня.

– Погоди-ка минуту… твоим советником для проекта в средней школе был профессор из колледжа.

– Да. Так вот, однажды моя мать отвозила меня к нему и познакомилась заодно, он сказал, что из меня бы вышел отличный химик. И в тот же вечер, за ужином, мама объявляет, что я буду химиком, а не математиком.

Я сказал ей нет, не буду, я ходил в школу ради математики.

Что же, она отреагировала так, будто я отрицал существование Христа! Видишь ли, в её планы не входило то, чтобы я стал математиком, вот ученым или инженером – другое дело! Она потребовала, чтобы отец наказал меня за такое поведение, и убежала плакать в свою комнату, когда я сказал ей, что это моя жизнь.

Мэрилин не верила свои ушам и качала головой. Вскоре она спросила:

– И как прошла выставка?

Я ухмыльнулся.

– А ты как думаешь?

– Ты победил.

– Да еще и две публикации заработал!

Это требовало еще немного объяснений, которые мы провели за заказом ужина и второго круга напитков. С Мэрилин легко говорить. Нет, она была не умнее меня, но мы и не обсуждали не-Евклидовскую геометрию. Я не хочу сказать, что она была тупой, потому что это нет так. На деле, она была умнее большинства людей, которых я встречал. Но она, как ни крути, была обычной девушкой, с обычными интересами и взглядом на жизнь и мир. Она в основном была веселой, куда веселее меня. Смотрела на всё с позиции "стакан-наполовину-полный", а я наоборот.

Если вы хотите узнать, что по какому либо вопросу думает среднестатический американец… спросите Мэрилин!

Мы провели остаток ужина обсуждая мою безумную семейку.

С точки зрения Мэрилин – моими детскими достижениями нужно было гордиться, но так как всё, что я делал противоречило планам матери, то ни одно из них не имело смысла.

Я объяснил ей, что Хэмильтон, наоборот, делал всё, что ему велели и, следовательно, был куда более хорошим сыном.

– Мне действительно жаль в этой ситуации отца. Мужик получил сэндвич с говном. У него есть один сын, которого буквально выгнали из семьи, другой сын почти наверняка безумен, а его жена, любит второго и винит во всём первого. Единственная нормальная среди них всех – Сьюзи. Я надеюсь, что она сможет выбраться из этого бедлама прежде, чем до неё доберется мать.