– Пошёл в жопу, Бакмэн! – начал вопить Истон, пока его пытались удержать в кресле.

Билли выглядел очень нервным, но он сказал «За» – достаточно громко, чтобы все услышали.

Я повернулся направо и поглядел на Бруно. Он не выглядел радостным, но, с другой стороны, он пропускал голосование, так как тоже уходил.

– Сделаешь выбор единодушным, Бруно?

– Это неправильно, Карл.

– А это? – спросил я, указав пальцем на Истона за своим плечом. В мой адрес летели всё новые проклятия.

Бруно поглядел на Джима и некоторых других. Он и все они жили в Гроганах, и у всех были злые лица.

– Мне это не нравится.

– Я не спрашиваю, нравится ли это тебе. Я спрашиваю тебя, поступишь ли ты верно. Ты знаешь, что верно. Это непросто.

– Ты лицемерная заноза, Бакмэн, ты знаешь это?

– Я много кто, – вздохнул я. – Я определённо заноса. Не такой уж лицемерный, но заноза. За или Против?

– За, чёрт тебя дери!

Кажется, по комнате прошёл коллективный вздох облегчения, а затем несколько криков от старичков и Отбросов.

– Пометь всех как прошедших, Билли.

Джим Истон встал и вылетел из комнаты, уверяя, что в остаток года не желает иметь с нами ничего общего. Он не остался на ужин; он пропустил Адскую Неделю и посвящение. Я не слишком за это беспокоился. Остальные старички держались подальше от будущих собраний, и я не думаю, что наши кандидаты имели представление, как близки они были к тому, чтобы не пройти в последний момент. На последнем домашнем собрании, во время выборов на следующий год, когда новые братья пришли на их первое собрание, я просто встал и сказал им быть лучше, чем были мы. Чёрт, они не могли быть ещё хуже.

Четверг, 26 мая 1977 года.

Я убедился в том, что всегда нахожусь в доме, когда там есть новички, и поездки на выходные пришлось прекратить. Мэрилин, похоже, поняла, и пару раз приезжала на выходные ко мне. Я не возражал – ведь она часто спускалась вниз и отдыхала у бассейна в одном из своих мини-бикини или чём-нибудь кружевном. Я видел одного из новичков, на глазах у которого она дошла до бассейна и сбросила на пол повязку вокруг бёдер; он не мог оторвать от неё глаз, и, не глядя, упал прямо в воду. Мэрилин покраснела, когда услышала, какой эффект она произвела. Мне же этот эффект понравился.

Наконец, настала выпускная неделя, неделя после последних экзаменов. Впервые за уж не знаю сколько времени – за годы! – мне нечего было делать. Я мог бездельничать весь день! Мои занятия были окончены. Моя диссертация была готова. Я сдал все устные зачёты. Всё, что я должен был делать – это торчать в почти пустом доме братства ещё неделю. В пятницу те из нас, кто идёт в КПОЗ, призывались в качестве лейтенантов или прапорщиков, а в субботу была церемония выпуска. Мэрилин приехала, как только окончились её занятия, и была со мной всю неделю. После выпуска она должна была помочь мне с переездом в школу повышения квалификации.

Все мы получили свои распределения пару недель тому назад. Некоторые, как Джо, получили их отложенные распределения. Он был призван вместе со мной, но откладывал службу, пока не окончил аспирантуру. Как и прежде, нас отправляли в Уортон. Каждый направлялся на тренировку по своей специализации. Бруно ехал в Форт-Бельвуар в Вирджинии, чтобы стать инженером. Мой путь лежал в Форт-Силл, Оклахома, в артиллерийскую школу.

После выпуска у меня был недельный отпуск на то, чтобы добраться до Силла (на что у меня ушло бы два-три дня). Как только появилась Мэрилин, я снял фургончик и, приехав к своей камере хранения, опустошил её. Затем мы вернулись в Бочки и сложили все вещи, которые не понадобились бы мне на следующей неделе, включая мои учебники. Поскольку Джо всё ещё был здесь, мы с Мэрилин перебрались в комнату напротив, которая опустела на лето, и обосновались там.

Там мы и дремали в четверг днём. После обеда мы плавали в бассейне, и я предложил Мэрилин помочь ей вытереться – везде!

– Ты просто хочешь снять с меня купальник, – парировала она.

Я шокированно поглядел на неё.

– Мэрилин, как ты можешь так говорить? Разве ты не знаешь, как опасны опрелости? Я просто забочусь о твоих интересах!

– Почему я думаю, что ты просто хочешь раздеть меня и заниматься сексом до позднего вечера?

– Мэрилин, я обеспокоен этим разговором. Не моя вина, если ты не можешь контролировать свою похоть, когда я рядом.

– Бред собачий!

– Вот и выясним. Я тебя вытру, а ты попытаешься удержать себя в руках.

Мэрилин хихикнула, и мы поскакали наверх, взявшись за руки. Должен сказать, она пыталась себя контролировать, но в итоге потерпела полную неудачу. Вначале я медленно снял с неё бикини и осторожно похлопал по спине перед тем, как уложить на одеяла. Затем взял немного лосьона и распределил по всем местам, которые были под купальником, убедившись, что все они достаточно увлажнены. Кажется, это и подействовало на её либидо – когда я делал это, она стонала и извивалась. Затем я использовал специальный увлажняющий крем – на кончике своего языка – чтобы проникнуть глубоко внутрь и увлажнить те места, до которых я только мог достать. Именно на этом моменте она попросту потеряла самообладание и потребовала, чтобы я занялся с ней сексом.