Мэрилин находила мою привычку использовать военное обозначение времени крайне смешной.

Мы доехали по автостраде до Аттики и въехали на 31-м повороте, а затем поехали вниз по Дженеси-стрит к Sheraton. Когда мы прибыли, Мэрилин вышла вместе со мной. Я вытащил свои сумки с заднего сидения, а она открыла багажник и вручила мне чемодан.

– Я сказала родителям, что буду ночевать у Тэмми. Она меня покроет.

– О?

– Звучит так, будто ты не хочешь, чтобы я осталась?

Я снова заключил её в объятия.

– Припаркуй машину и пошли, тогда я и покажу тебе, насколько сильно этого хочу! – наклонив лицо, я поцеловал её. После этого она закрыла багажник и вернулась в машину, пока я подозвал коридорного забрать багаж и пошёл внутрь, регистрироваться.

Когда Мэрилин вернулась, я всё ещё стоял у стойки регистрации. Она молча взяла меня за руку и прижалась ко мне, пока я ставил подпись, а затем мы, продолжая держаться за руки, поехали в лифте на третий этаж. Коридорный доставил наш багаж, и я отстегнул ему пару баксов, а затем Мэрилин подошла и обняла меня.

– Всё хорошо, – мягко сказал я.

– Я просто хочу, чтобы всё было позади!

Я помассировал ей спину.

– Через тридцать лет наши дети выйдут замуж, и мы будем смеяться над ними и рассказывать, как ужасно это было для нас и как мы выжили.

– Тридцать лет! Не думаю, что я продержусь и тридцать минут.

– А через шестьдесят лет ты будешь смеяться над своими внуками, – ответил я.

Мэрилин слегка рассмеялась. Я отпустил её и потянул за руку к кровати. Поскольку я не рассчитывал, что она останется со мной, то снимал одноместный номер. Но, во всяком случае, здесь всё ещё была двуспальная кровать. Я присел на неё и подтянул Мэрилин к себе. Она лишь прислонилась, положив голову мне на плечо.

– Я думаю, тебе нужно расслабиться, – сказал я ей. Передвинувшись в центр кровати, я притянул её к себе; она легла прямо на меня. Потянувшись, я заключил её лицо в свои ладони и мягко поцеловал. Просунув язык между моих губ, она тихонько застонала, когда я начал гладить её спину. У неё под майкой был тонкий лифчик, и, когда она извивалось на мне, я ответил эрекцией.

– Я так тебя люблю, – прошептал я ей. – Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя. Мне никогда не сказать этого достаточно много. Каждый день, который мы будем женаты, я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя, – я почувствовал что-то тёплое в влажное, коснувшееся моей щели, и отодвинувшись, увидел, что моя невеста плачет. Я продолжал её держать и успокаивать, рассказывая, как сильно люблю её и буду любить – всегда, каждый день, постоянно, и так далее, пока она не успокоилась.

Я знал, что это нервы. Медленными движениями я переместил руки со спины ей под майку и снял её. Затем пришёл черёд её мини-юбки, которую я расстегнул и спустил, чтобы снять лифчик и трусики. Кинув их подальше, я разделся сам, а она просто смотрела на меня. Оставшись голым, я взобрался на неё. Она была уже возбуждена, и я легко скользнул внутрь. Мэрилин крепко обхватила меня руками и ногами, будто бы держась за меня не смотря ни на что, но я просто медленно и нежно любил её, даже сейчас продолжая повторять ей на ухо о своей любви.

Я сумел рассчитать время и испытать оргазм одновременно с ней, а потом продолжил лежать на ней, поддерживая свой вес на руках, и целовать её лицо. Наконец, Мэрилин мне улыбнулась.

– Теперь лучше? – спросил я.

– Лучше, – с улыбкой сказала она.

– Это просто нервы. Если в ближайшие дни у тебя снова будет такое – только скажи, я и помогу тебе справиться.

– Это так любезно с твоей стороны, – захихикала она.

Я поглядел на неё самым невинным взглядом, или, как минимум, самым невинным взглядом, какой мог быть у того, кто голым лежит на ней.

– Я добрый и любезный парень, и не хочу знать ничего, кроме того, как помочь той, кто плохо себя чувствует.

– Ну, я снова начинаю чувствовать себя подавленной, – Мэрилин вильнула попкой. – Думаешь, сможешь мне помочь?

– Это тяжкое бремя, но я всегда стараюсь помогать, – я скатился на кровать, взял её руку и положил на мой полу-твёрдый, липкий член, – С небольшой помощью от тебя, я уверен, что справлюсь с этим.

– Я помогу, если ты скажешь, – Мэрилин начала медленно ласкать и доить мой член, пробуждая его к жизни, а я занимал более активную роль, опустив лицо к её сиськам и облизывая соски, одновременно теребя её клитор. У Мэрилин случился ещё один оргазм, на этот раз громче, а затем она перекатилась на меня, и я начал трахать эту голодную маленькую киску, всаживая свой член всё глубже. Когда она ощутила меня в своей набухшей пизде, то кончила ещё раз – уже больше.

Затем Мэрилин скатилась с меня, и я перевёл дух.

– Не знаю, как ты, – сказал я ей, – но я определённо расслабился.

– Я тоже, – согласилась она, перекатываясь на кровать и забрасывая на меня ногу. – Что ты делаешь попозже? Мне может понадобиться ещё немного расслабиться.

– Ну, ты просто дай мне знать, и поглядим, что я смогу для тебя сделать. Конечно же, тебе нужно будет убедиться, что тебя легко расслабить, а мне надо будет убедиться, что ты начала нервничать.

– И как мне убедиться, что ты сможешь мне помочь? – фыркнула она.