Когда я посмотрел на неё, моё сердце бешено заколотилось. Это было кульминацией того, над чем я начал работать 5 ноября 1968-го. Прошло без нескольких месяцев 10 лет и цена, которую я заплатил, была выше, чем я мог вообразить, но оно того полностью стоило.

– Ты выглядишь чудесно! – прошептал я ей. – Каждый день, который мы проживём, я хочу, чтобы ты знала – я мечтаю жениться на тебе вновь и вновь.

Мэрилин взвизгнула и обхватила меня за шею; священник прокашлялся, чтобы она перестала меня целовать.

– Ещё не сейчас! – сказал он достаточно громко, чтобы все услышали. Церковь наполнилась смехом.

По крайней мере, это был хороший священник, обычный семейный священник. В соборе св. Петра было несколько священников, и как минимум один из них загремел на двадцать лет за шалости с мальчиками-алтарниками. Родители Мэрилин были в ярости, узнав про это. Но, хотя бы, он не возился с их детьми.

А затем мы поженились. Во время подготовительной встречи со священником я предложил в качестве чтения послание ефесянам, 5:22, «Жёны, повинуйтесь своим мужьям, как Господу». Мэрилин была не слишком довольна – пока священник не предложил добавить стихи 23–33, где было сказано, как муж должен заботиться о своей жене. Я пожал плечами, улыбнулся и согласился. Я также убедился, чтобы позже вечером она получила толкование к каждому стиху в главе! Это был весьма приятный вечер. И теперь, дойдя до этого места, мы начали хихикать друг другу, применяя все силы, чтобы подавить смех.

Поскольку в семье Мэрилин все были католиками, да и некоторые с моей стороны тоже, так что нас ждала полная месса, включая проповедь. В итоге это заняло куда больше времени, чем ожидалось. Прошёл почти час прежде, чем священник объявил нас мужем и женой и разрешил поцеловать невесту. Мэрилин чуть не впрыгнула в мои объятия и подарила мне обжигающий поцелуй. Возможно, потому, что чуть раньше я прошептал ей на ухо, чем планирую заниматься с ней ночью.

Около церкви мы задержались минимум на полчаса, а то и больше, фотографируясь во всех возможных сочетаниях. Затем мы отправились на торжество. У нас с Мэрилин был свой лимузин, а у прочих – модель побольше. Только закрыв дверь лимузина. Мэрилин снова обняла меня, и мы немного поцеловались. Перед выходом наружу я лениво потёр её голую спину и спросил, есть ли на ней колготки или чулки. Она хихикнула и сказала, что мне придётся выяснить это самому, но когда я попытался, потянув за край – завизжала и запротестовала. Прежде, чем мне удалось узнать это, мы прибыли в поместье Тринкаус, и мне пришлось взять себя в руки.

Я уже говорил с водителем лимузина. В отеле я проверил, чтобы он загрузил весь мой багаж внутрь, а затем вместе с ним съездил за вещами Мэрилин, и теперь у нас был и её багаж. Водитель должен был ждать на протяжении приёма и затем везти сразу в аэропорт Сиракуз. После ночи в отеле аэропорта мы вылетали с утра. Я сказал водителю, что он спокойно может поужинать, но без выпивки, и тот кивнул в знак согласия.

Я сам надеялся выпить именно сейчас, но мои надежды тут же были разбиты. Мы с подружками невесты и шаферами были проведены от стойки регистрации в заднюю часть дома, к открытому саду и беседке, чтобы снять ещё больше фото. Я заметил Мэрилин, что нашим гостям веселее, чем нам, но она шикнула на меня. Она выглядела сияющей и готова была ждать вечность.

Что касается приёма… он был похож на большинство приёмов. Мы начали с принимающей стороны, а затем перешли к коктейль-часу, где мне наконец удалось выпить. Обед был торжественным до блеска, а затем последовала живая музыка. Было 14.00, и это длилось ещё часа четыре. Довольно рутинно. Мы с подружками и шаферами сидели во главе стола, а мои родители – поближе к моим дядюшкам и тётушкам. Анна Ли и Тесса сидели с моими колледжскими друзьями.

Тост взял мой главный шафер, Джо Брэдли, и уже когда он, взяв микрофон, отошёл на противоположную сторону стола, я знал, что что-то будет. Он поднял микрофон и заговорил.

– Привет, я Джо Брэдли, и я старший шафер, и мне нужно рассказать что-нибудь об этих двоих – запоминающееся и забавное одновременно. Мне пришлось подумать, ведь за годы они рассказывали мне о жуткой куче всяких вещей, – по залу прошёл смешок.

– Я впервые встретил Карла в наш первый год в РПИ, когда мы одновременно стартовали со стипендией КПОЗ. Пару месяцев спустя нас пригласили в одно и то же братство, а ещё через пару месяцев мы оба встретили Мэрилин. Так что я, очевидно, знаю этих двоих как пару дольше, чем кто-нибудь тут, и я решил, что люди, наверное хотят узнать, как же познакомились наши новобрачные.

На этом моменте голова Мэрилин резко повернулась ко мне:

– Он же не собирается говорить то, о чём я думаю?

– Попробуй останови его, – засмеялся я.

Беспокойство Мэрилин было замечено несколькими людьми, включая Джо. Раздавалось уже несколько призывов объяснить всё подробнее, и Джо лишь ухмыльнулся.

– Эй, вы двое, долг платежом страшен, не так ли? – заметил он прямо в микрофон. Повернувшись к аудитории, он продолжил:

– Итак, как и я сказал, мы с Карлом оба вступили в братство, и более пьяной и отсталой группы парней вам никогда не найти. Карл идеально вписался.

Со всех сторон раздался хохот!

– Тогда у нас была вечеринка, и мы пригласили всех распутниц, каких только смогли найти, и угадайте, кто появился? Всё верно, наша Мэрилин встретила Карла на пьяной вечеринке братства. Конечно, она была застенчивой и невинной девушкой, которую затащили туда плохие друзья, – он повернулся к нам. – Ты ведь это сказала родителям, а, Мэрилин?

– Это правда! – запротестовала она. Я лишь продолжал смеяться.

– Готов поспорить! Так или иначе, только Карл её увидел – тут же начал пускать слюни в своё пиво, а затем собрал нервы в кулак и пригласил её на танец. С тех пор они вместе. Разве не прекрасная романтическая история? – спросил он. Несколько человек захлопали, но Джо не думал заканчивать.