– Дайте мне пару минут, и я принесу что-нибудь.

– Спасибо. И, эй, я могу задать пару вопросов?

– Карл! – запротестовала Мэрилин.

– Конечно, – ответила медсестра, глядя на неё.

Я проигнорировал Мэрилин:

– Как долго ещё у меня будет стоять этот катетер? – я повернулся к жене, – Дорогая, это же медсестра. Поверь, её можно спрашивать.

Сестра Грэхэм засмеялась:

– Именно так. Что до катетера, не могу точно сказать. По крайней мере, до конца операции, но завтра вы можете спросить доктора. Что-то ещё?

– Моя жена хочет вернуться на таблетки. Вы могли бы помочь ей с этим?

Мэрилин смущённо пискнула, но медсестра лишь засмеялась и спросила, какую марку использовала Мэрилин.

– Вам нужно увидеться с акушером-гинекологом. Если хотите, я могу позвонить и спросить, нет ли у него окошка для вас.

Мэрилин стукнула меня по плечу, а затем мило сказала:

– Большое вам спасибо.

Сестра Грэхэм ещё немного посмеялась, а затем ушла, чтобы найти лекарства.

Настало также время уходить и Мэрилин с Чарли. Мы проговорили весь день, и всё равно ещё не сказали так много. Мой сын проснулся и, сидя на моих коленях, поиграл с моими пальцами ещё немного, а затем я поцеловал его (и его мать) на прощание. Возможно, его мать я целовал с большим энтузиазмом. Мэрилин обещала вернуться завтра утром пораньше, чтобы мы могли ещё поговорить. Хирург тоже обещался быть утром, так что, если повезёт, она сможет присутствовать при операции.

Завтра было воскресенье. Мэрилин пришла как раз вовремя, чтобы увидеть, как я приканчиваю свои сок и тосты. Я уже ел нормальную еду – по крайней мере, насколько нормальной может быть больничная еда. Поначалу мне давали столько жидкости ещё и потому, что до попадания в госпиталь я несколько дней выживал на одном сухпайке, и если бы мне сразу дали нормальную еду – меня бы просто вырвало ей.

Мэрилин кормила Чарли, когда вошёл хирург. У него были и хорошие, и плохие новости. Хорошие состояли в том, что мне не понадобятся ни ампутация ноги, ни – в ближайшее время – протезирование колена. А плохие – в том, что у меня будет операция по восстановлению связок, и на реабилитацию уйдут месяцы. В конечном счёте мне всё-таки понадобится заменить колено, и тогда я, наверное, смогу предсказывать погоду. Он рассказал мне о моделях колен и показал фото связок, но для меня всё это было филькиной грамотой. Хуже всего было то, что они не могли оценить степень повреждений до тех пор, пока не вскроют меня.

В начале 80-х большинство снимков в больницах ограничивались старомодным рентгеном. Компьютерная томография, ПЭТ и МРТ уже были изобретены, но оборудование для них было смехотворно дорогим и крайне редким. Разумеется, у Армии его не было. Потребуется настоящая цифровая революция, чтобы снизить цены настолько, что всё это станет рядовым явлением. То же самое относилось и к хирургии. Артроскопическая хирургия до сих пор была экспериментальной. Они собирались вскрыть меня старомодным способом, с длинными разрезами и долгим временем восстановления. Операция была назначена на понедельник, и Мэрилин попросили не присутствовать. Я всё равно ещё несколько часов после буду без сознания, и она ничего не сможет сделать; они обещали позвонить ей, когда я очнусь.

Затем мы с Мэрилин ещё поговорили. У неё была очень хорошая идея:

– Может, мы сможем позвонить Сьюзи и спросить, не приедет ли она?

Я поморгал:

– Сейчас конец ноября. У неё занятия. Ты должна позвонить и спросить. Может, она сможет приехать на автобусе? Или подождёт до Рождества? Я, наверное, всё ещё буду здесь.

– Ей нужна машина, – между делом заметила Мэрилин.

Это заставило меня задуматься. Вот что мы с Мэрилин сделаем!

– Придержи эту мысль. Нам нужно избавиться от Импалы и купить для тебя и Бастера что-нибудь побольше. Как насчёт фургончика? – Chrysler изобретут свои минивэны только через пару лет.

Мэрилин чуть похлопала губами.

– Правда? У меня будет новая машина?!

– Всё, что хочешь, милая. Ну, в разумных пределах. Я не думаю, что «Роллс Ройс» делают фургоны.

– Очень смешно! А что насчёт тебя?

Я пожал плечами:

– Обменяю Импалу на Кэдди или Линкольн. Что-нибудь хорошее и больше. У нас будут и машина, и фургон.

– А что насчёт моей маленькой Тойоты?

– За неё много не выручишь. Почему бы тебе просто не отдать её Сьюзи? Она идеально подойдёт ученице колледжа. Она могла бы платить за бензин, а папа – за страховку.

– Но что скажут твои родители, если узнают, откуда взялась машина?

– Сьюзи может соврать, – я снова пожал плечами. – Это уже будут её проблемы, не мои.

– А ещё мы должны позвонить Таскеру и Тессе и пригласить их тоже. Мы не видели их с прошлого года! – сказала она.

Так оно и было. Мы поддерживали связь с Таскером и Тессой с той самой незабываемой свадьбы! Теперь они были женаты (внук смягчил сердца бабушки и дедушки) и преуспевали. Они оба выпустились, Тесса получила бакалавра, а Таскер закончил свою бизнес-школу, и в прошлом году он, в соответствии со своим планом, открыл маленький магазинчик-мастерскую мотоциклов в Тимониуме.

– Это отличная идея! Позвони им и спроси, когда они смогут быть. Мы сможем снять им комнату на ночь. Когда прибудет Сьюзи, думаю, она сможет остаться в люксе с тобой.

Она кивнула, но тут же обеспокоенно глянула:

– А у тебя есть их номера? Я оставила записную книжку дома!

– Вот затем добрый Господь и даровал нам телефонных операторов. Когда ты вернёшься в отель, позвони на внешнюю линию и спроси оператора. Вероятно, ты сможешь узнать рабочий телефон Таскера, а если ты позвонишь в Университет Делавэра, то они смогут, по крайней мере, передать Сьюзи сообщение. Всё равно никто из них не успеет приехать в эти выходные.