Я вспомнил всё, что читал о Гейтсе и о том, что его ждёт в будущем. У нас были примерно одинаковые предыстории. То же детство в богатом пригороде. Его семья, определённо, была лучше моей. Пока мой отец был успешным инженером, его был очень успешным юристом. Мы оба окончили хорошие школы, хотя мне казалось, что он ходил в частную школу, но я не был в этом уверен. Я вспомнил, как он бросил колледж, чтобы основать Microsoft.

Найти какую-то финансовую информацию о компании было очень затруднительно, но это меня не удивило, поскольку они не фирмой с публично продаваемыми акциями. К тому же, в 1982 году они были довольно мелкой рыбой и не находились ни на чьих радарах. Лучшее предположение Мелиссы относилось к тому, что их продажи равняются низким 20-ти, то есть – чуть больше 20 миллионов долларов в год. Прибыль же и денежный поток были загадкой; но я знал, что они были прибыльными. В дни DOS программирование было довольно простым, и их основные затраты шли на упаковку и доставку дискет. До первичных продаж всё их финансирование было сугубо внутренним.

Итак, зачем ему может быть нужна продажа? Как я и сказал Джону, Гейтс использовал для набора персонала очень популярную в Силиконовой Долине стартовую тактику – платить приличную зарплату, но обещать куда больше в виде фондовых грантов и опционов. Рано или поздно его людям понадобятся выплаты побольше, и он будет вынужден продать часть акций, чтобы создать рынок и дать людям их деньги. Однако это будет ещё через пару лет, а не сейчас.

И мне было нужно убедить самого прозорливого бизнесмена нашего поколения продать мне то, что ему не следовало продавать!

Встреча была назначена на 10.30 утра, в среду. Выйдя из мотеля в 10.00, я добрался туда на пару минут раньше, и был в его офисе в условленное время.

Билл Гейтс выглядел так, как его изображали в будущих заметках и статьях – слегка помятый парень в очках, одетый в слаксах и рубашке на пуговицах без галстука, с верхней расстёгнутой пуговицей. Иными словами, он выглядел как ботаник. Я, с другой стороны, был одет с иголочки, в каракулевый костюм, белую рубашку и сияющие начищенные ботинки. Это был облик бизнесмена, что могло здесь сработать или не сработать. Также у меня была моя лучшая трость – чёрное дерево с медью, подарок от Мэрилин на День Отца. Дома я пользовался старой и потрёпанной дубовой тростью.

Его офис был не слишком шикарным, но пара кресел и кофейный столик сбоку всё же имелись.

– Спасибо, что согласились встретиться со мной, мистер Гейтс. Я ценю это.

– Добро пожаловать, мистер Бакмэн, – он покосился на мою хромающую ногу и трость.

– Просто старая травма с моей прошлой работы, – улыбнулся я. – Думаю, она разболелась после полёта. Порой нога слегка твердеет.

– Что произошло?

– Ну, я был парашютистом, и однажды прыгнул в последний раз, – ответил я.

Он поднял руку, указывая на кресла, и я выбрал одно и сел. Он выбрал кресло напротив меня.

– Прошу, садитесь. Мне любопытно, зачем вы здесь. По телефону цель вашего визита была не вполне ясна.

– Спасибо, – я полез в карман, достал серебряную визитницу и вынул из неё визитку.

Когда мы основали компанию, я сделал визитки – жёсткие, белые, чуть-чуть зернистые по фактуре, с глянцевыми чёрными буквами:

The Buckman Group

Частная инвестиционная компания

В одном углу были наш адрес и телефон, а по диагонали – наши имена и звания. Я также заказал два набора лично для себя. Оба именовали меня Карлом Бакмэном, президентом и генеральным директором, но один набор, который я звал «ботанскими» карточками, имел приписку «доктор» около моего имени. Именно одну из них я и вручил Гейтсу.

Он поглядел на неё и спросил:

– Простите, доктор Бакмэн. А какая у вас степень?

– У меня степень бакалавра и магистра по математике и докторская степень по прикладной математике. Я работал над теорией множеств, в основном по теории информации и топологии, но на самом деле, мне нравятся все аспекты в этой области, – ответил я.

Он странно на меня поглядел.

– Вы разогреваете моё любопытство. Мне казалось, что вы здесь для того, чтобы предложить инвестицию. Или вы ищете работу?

– Инвестицию! – засмеялся я. – Серьёзно! У меня дома есть вполне подходящая работа, семья, друзья; я не готов переезжать через пол-страны. Но всё же спасибо за предложение, если это было оно, – я не мог убрать с лица широкую ухмылку.

Он слегка улыбнулся мне, но не сильно. Я подозревал, что он чертовски неудобный игрок в покер. В этот момент память подсказала мне, что в покер он не играл, но был игроком в бридж мирового уровня.

– Ну, это было не оно, но мне действительно любопытно. Итак, вы здесь для того, чтобы инвестировать в нас, в Microsoft? Не припомню, чтобы я слышал о вашей фирме раньше.

– Мы новая компания, на самом деле, нам всего пара месяцев. Мы только начали заниматься частным капиталом, но я активно инвестирую вот уже много лет.

– Так выходит, это ваш бизнес? Не деньги семьи с вашим именем на бланке?

Я покачал головой.

– Около 98 % акций Бакмэн Гроуп оформлены на моё имя. Я буду откровенен. Я инвестировал на Уолл-Стрит примерно с того же времени, как вы начали играть с компьютерами в старшей школе. А может, и раньше. Брокерский счёт я завёл ещё в 13. Теперь я делаю по-настоящему – как вы делаете это с компьютерами и программами.