Подхватываю её под попу, усаживаю на стол. Все будет так, как я хочу. Сейчас и всегда.

Платье в пол как издевательство, хватаю снизу тонкую ткань и делаю ей разрез до самого бедра. Теперь мой взгляд потемнел, когда я увидел эту стройную ножку. Она сработала словно триггер. Дальше всё стало происходить слишком быстро.

Я дернул лиф платья вместе с лифчиком, обнажая ее прелестную грудь. Припал к ней губами, целуя, кусая, вбирая в рот соски, оставляя отметины на вожделенном теле.

Руки тем временем приподняли её, задрав платье и сбив его на талии, и рука нырнула к насквозь промокшим трусикам. Глажу её клитор, не ныряя внутрь, не снимая их, пока... Пока достаточно не наслажусь её грудью. Поцелуи покрывали ключицу, плечи, каждый сантиметр её вожделенного тела. В штанах всё давно стояло колом.

Любые её попытки вмешаться в процесс я пресекал, пригвоздив ее к столу и заставляя отдаваться моей воле.

Нырнул пальцем в заветную дырочку, отодвинув трусики, и зарычал как зверь. Понял, что яйца скрутило от желания и сдерживаться дольше я не могу. На всю комнату прозвучал звук расстегивающейся ширинки, я достал изнывающий ствол и вогнал его в неё до упора, срывая рык с ее губ.

– Будешь наказана за издевательства над голодным мужем, стерва, - хрипло выдыхаю у ее рта, выходя из неё почти целиком, и тут же снова вонзаясь, - я покажу тебе, как сильно я хотел тебя всё это время, как больно было лежать на больничной койке с фиолетовыми от тоски по тебе яйцами.

Дина уже слабо соображает, что я ей говорю. Она пристально смотрит на наши соединённые тела и часто дышит. Пальцами касается низа моего живота, гладит, запускает пальчики к моим яйцам и гладит их. Наши взгляды скрещиваются. Моя сладкая кошечка выгибает спинку и требует трахать ее сильнее, поддаваясь бедрами вперёд.

– Сильнее, не останавливайся, черт тебя побери, Князь, или я сейчас сдохну без тебя!

Сильнее? Я усмехнулся. Сама попросила. Шире развожу её ноги, благо моя кошечка очень гибкая, выхожу, проезжая по клитору, снова опукаюсь вниз и резко вхожу на всю длину, так, что яйца шлепают по ее коже. Замираю в ней, чувствуя дрожь её тела, чувствуя, как узко обхватывают меня её стеночки внутри. Все такая же узкая и невероятная. Вся моя. И наплевать на прошлое.

Моя рука скользит по её спине к шее, я наклоняю ее головку, заставляя её смотреть на нас. На то, как в неё вколачивается мой истосковавшийся член, как на нём пульсирует вздутая венка, и как легко он скользит в её узкий проход, щедро смазанный её соками.

– Смотри, как мы подходим друг другу, киска. Никогда больше не бегай от меня.

После этих слов я прижимаю её к себе так крепко, что она едва может дышать, и в пару толчков довожу нас обоих до оргазма, изливая в неё всё скопившееся за это время в яйцах семя.

– Я люблю тебя, - выдыхаю у ей в волосы, деля ещё пару неспешных движений, продлевая её удовольствие.

Дышит сбивчиво, содрогаясь от удовольствия, прострелившее наши истосковавшейся тела. Не сводит с меня полный страсти взгляд, а пальчиками расстёгивает пуговки на моей рубашке.

– Хочу тебя касаться, Дим, я люблю твоё тело, твою силу. И я уже сомневаюсь, в том, что хочу ужинать, прежде чем ты утолишь мой сексуальный голод.

Ладошки гладят мою грудь, живот. Пальчики стаскивают брюки вниз.

– Но боюсь показаться эгоисткой. Ты ведь голоден после больницы. Поэтому дай мне пять минут, и наша бутылка шампанского наконец-то дождется своего момента.

Слушаю её и не хочу отпускать. Голод. Кормили в больнице не ахти, но не о физическом голоде я думаю сейчас, в последнюю очередь. Сперва я хочу насытиться ей. И зря она заварила эту кашу вне дома, мы же разнесем квартиру ее подружки в процессе.

Я снимаю ее со стола, помогая стать на ноги. Убираю член в штаны и вижу, что она собирается натянуть платье.

– Нет, - перехватываю её запястье.
– Оставь как есть. Хочу видеть их.

Подхожу к бутылке шампанского, шумно открываю его и делаю глоток из горла, тут же склоняясь к ее груди и захватывая в рот сосок. Пузырьки лопаются о ее кожу, и она замирает, во все глаза глядя на меня.

– Вкусно, - пожимаю плечами, отрываясь от ее груди.

– Дим, хочу видеть тебя обнажённым, - выдыхает мне в шею, - пойдём в кровать, если ужин у нас не в приоритете.

Тянется к моей одежде, чтобы стянуть её к чертям. Нетерпеливая кошечка. Губы кусает, руками скользя по моим бёдрам.

– Нет, - отсекаю сразу. – Я не буду трахать тебя в чьей-то кровати. Я буду трахать тебя в твоей кровати у тебя дома. И раз уж коснулись, ответь-ка: почему мы здесь?

По взгляду понимаю, что что-то нечисто. Отвернулась и поправила платье, прикрыв грудь. Понимаю, что замкнулась в себе. Дина села на край дивана и пальцами сжала подушечку, которую схватила, словно пыталась ею от чего-то себя защитить.