Я шла на звук мелодии как крыса на звук волшебной дудочки. Спустилась в холл, огляделась. Мокрая куча одежды, которую я к своему стыду забыла убрать за суматохой, исчезла. Лишь пронзительно желтый шлем сиротливо и нагло отсвечивал гладкими боками в нише для вазы с цветами. Куда делась сама ваза, для меня осталось загадкой.

Вдохновенное пение доносилось из кухни. Посредине огромного, мраморного стола стояла пропавшая ваза с легка увядшими астрами. Шрек орудуя большим ножом старательно и тонко нарезал свиной рулет, который я вчера запекла в духовке.

В мятых джинсах и с абсолютно голым торсом он совсем не походил на мультяшного тезку. Вернее он его очень напоминал своей лысой головой, круглым лицом с высокими скулами и большим носом-картошкой. Но это был очень спортивный Шрек. Золотистая, загорелая кожа, литые мускулы рук, поджарый живот. Сложная татуировка на правой руке притягивала взгляд, но рассмотреть ее было невозможно. Она мерно двигалась в такт с острым ножом. Почему-то это вызвало у меня не совсем правильные ассоциации и я покраснела к своему удивлению.

Ария Мельника подходила к концу. Шрек наклонясь, ласково адресовал последние фразы благоухающему чесноком и специями свиному рулету.

Я тихонечко прошла и села на высокий стул. Не отводила глаз от мужчины. Он чувствовал себя очень вольно на моей кухне. На столе громоздились вытащенные из холодильники и уже опробованные им закуски, которые вчера так и не дождались своего часа. Они лежали горкой на большой тарелке рядом с которой исходила кофейным ароматом коричнево-прозрачная кружка.

Громко грянули финальные слова арии и я вздрогнула. Зашатались и зазвенели чашки в белом шкафу, на миг пошатнулась ваза с увядшими астрами.

В наступившей тишине раздались мои робкие аплодисменты.

— Браво! Браво! Из вас великолепный Мельник получился, уверенна, что все русалки ваши!

Мой гость поднял взгляд и просто застыл с большим ножом в руке. Глубоко посаженные глаза-буравчики рассматривали меня с интересом который постепенно сменялся досадой.

— Рита! Девочка моя! Ты, что это с собой сотворила?!

Он наступал на меня возмущенно размахивая большим ножом.

Я невольно, испуганно отшатнулась и вжала голову в плечи.

Шрек посмотрел на резак в своей руке, перевел взгляд на меня и заразительно рассмеялся. Опять покачнулась ваза с астрами и жалобно задребезжала ложечка в кофейной чашке.

— Прости, прости меня Рита! Не бойся, дядя Шрек совсем не любит девочек на завтрак! Хотя…

Он на секунду задумался, с сомнением поднял густые брови. Но затем хмыкнул и затряс головой, как будто прогоняя от себя видение.

Нож стремительной, среброкрылой птицей порхнул по кухне и хищным стальным клювом вонзился в толстое дерево разделочной доски. Покачнулся упруго и замер.

Мужчина подошел ко мне совсем близко. Навис жаркой громадой, благоухая моим клубничным гелем для душа и свежим кофе. Осторожно провел ручищей по моей голове, опасливо взял прядь тугих спиралек волос. Несколько секунд задумчиво их рассматривал.

— А, знаешь не плохо! Совсем не плохо! Сейчас все дружной толпой ринулись в блондинки. У меня лично, в последнее время просто скулы сводит от этого золотого гламура!

Он улыбаясь отошел к столу и легко выдернув из доски нож, невозмутимо продолжил нарезать свинину.

Не знаю почему, но мне просто до зуда в носу, захотелось уточнить один немаловажный факт из его жизни. Вроде бы это совершенно не должно меня волновать. Человек приехал по делам. Отчитываться передо мной не обязан. Но эти умные мысли летели уже вслед моему резвому языку.

— А жена у вас какой масти будет?

Шрек довольно хмыкнул и забавно поднял одну бровь.

— Так я уже не женат! Очередная амбициозная, глупая блондинка решила, что она умнее меня и…

Он замолчал и задумчиво положил в рот кусочек мяса.

— М-м-м-м! Вкуснотища! Рита, ты, что все это сама наготовила? — он широким жестом обвел стол.

— И….? — я настойчиво смотрела на мужчину.

Шрек кровожадно усмехнулся, скорчил зверское лицо.

— И я ее зар-рэзал! — он показательно чиркнул ножом возле своей мускулистой шеи.

— Мам? — испуганно пискнул голосок Юльки, который тут же потонул в требовательном, басовитом вопле моего внука.

— Весь в меня! — умиленно прошептал мужчина и шагнул к источнику отчаянного и очень громкого рева.