Ключ мягко провернулся в замке закрывая дверь кабинета и оставляя нас с Сергеем наедине, без свидетелей.

Он молча наблюдал за мной по прежнему сидя за столом. Брови нахмурены, из под них черные глаза блестят мрачно и обреченно.

— Нам поговорить с тобой надо Серый, давно поговорить надо Сереженька! Возможно этот разговор и запоздал года на три. А может и на больше?

Я остановилась возле стола и внимательно посмотрела на мужчину. Он сидел не шолохнувшись, застыл каменным идолом. Лишь перекатывающиеся желваки на напряженных скулах, указывали на то, что Сергей сильно волнуется.

Долгое молчание повисло между нами. В кабинете было так тихо, что казалось эту звенящую, густую и накаленную тишину можно было резать ножом.

— Ты права Марг…, Рита… Черт! — твердыми и непослушными губами прошептал он.

А затем вскочил резко оттолкнув от себя стул, который с грохотом упал на бок.

— Черт! — поторил он уже громко. — Я даже не знаю как теперь тебя называть! Все запуталось, а мы барахтаемся в этом клубке лжи и еще больше все портим! Ты права, откровенно нужно было говорить нам с тобой еще до того как, — он запнулся и протяжно застонал.

Он метался по кабинету словно загнанный зверь. Мне же напротив стало спокойно и даже весело.

— Всему свое время, вот настал момент истины и правды. Ты готов к нему? Тогда начнем с самого простого вопроса. В последнее время ты с кем спал со мной или же с Марго?

Сергей запнулся, достал из ящика стола сигареты и подошел к окну. Нервно, судорожно щелкал зажигалкой которая упорно не желала давать огня. Выругавшись он отбросил ее, а сигарету сломал раскрошив в руке.

Опять между нами повисла густая тишина. Я смотрела на широкие плечи мужчины, на крепкую спину обтянутую светлой рубашкой, на аккуратно подбритый затылок и на две круглые макушки, которые крутыми спиралями упрямо закручивали черный ежик коротких волос. Грустно усмехнулась про себя, вспомним народную примету. Две макушки — две женитьбы.

Словно почувствовав мой взгляд, Сергей обернулся. Черные глаза смотрят решительно, он глубоко вдохнул, словно собрался нырять в холодную воду.

— Да, я и сам не знаю! Впрочем к чему опять врать! Ты права, мы давно задолжали друг другу правду. Давно задолжали! — он поморщился, — с Марго конечно же… Может Рита и внутри тебя осталась, только для меня она уже…

Он отвернулся и смел рукой с подоконника табачные крошки от растерзанной сигареты.

Я закашлялась, слезы потекли из глаз, лицо налилось жаром, а проклятый кашель никак не хотел отступать.

Сергей подошел и робко протянул мне стакан минералки. Наши пальцы на мгновенье соприкоснулись, но тот час же мы поспешили уклониться от этого.

Холодная вода помогла. Кашель прошел так же внезапно, как и начался. Мне было страшно слушать опять повисшую, осязаемо плотную тишину и я торопясь начала рассказ о том как увидела мужа с Иркой на берегу под ивами, как узнала о том, что дочка в курсе его сладкой любви. Как убежала, а когда вернулась попала в страшный сон. Как его возможно случайная фраза: " Что бы мы без тебя делали Ирка," решила дальнейшую судьбу нашей семьи и дала мне призрачное право на дальнейшую ложь. Поведала я и о кладе в деревянной кадушке. Рассказала о чужом паспорте и о том как решилась стать Марго. Выдохшись замолкла.

Сергей сидел напротив меня. Так близко и так далеко.

— Бедная, бедная Ритка! — проскрипел он каким-то чужим голосом, — Теперь мой черед каяться…

И я услышала о том, как менялось его отношение к жене Рите, как случилось помутнение рассудка и непреодолимая тяга к юному телу Ирины. Слушала о том как презирал себя и винил за смерть жены. Как почти сразу весь его роман, раньше казавшийся ему тягуче-сладким, приятным дурманом вдруг стал ненавистным и стыдным. Я с ужасом узнала о том, какую власть имела Ирина над нашей Юлькой.

Уставшие, будто выпотрошенные мы сидели и казалось думали каждый о своем. Но когда заговорили вновь, то оказалось, что мысли наши идут рука об руку. Юлька и ее беременность, вот главное, что сейчас должно заботить нас. Обрадованные единством помыслов, мы заключили соглашение. Всеми силами постараться обеспечить дочери спокойную беременность.

— Опять притворство и ложь? — усмехнувшись спросил меня Сергей.

— Опять! — согласилась с ним я, — Но цель у нас тобой теперь высокая, да и каяться мы вроде бы научились.

Сергей встал из-за стола и прошелся по кабинету разминая ноги.

— Ты думаешь, цель оправдывает средства?

Я тоже поднялась, посмотрела на него внимательно.

— Ты можешь предложить другой путь?

С тех пор для всех я новая мачеха Юли Морозовой, а для нее мы пока миримся с Сергеем, а по существу опять всем говорим неправду. Только ради будующей и общей внучки можно и потерпеть?