Мы все слезли с лошадей.

— А как же мы? — спросил конь, на котором я ехал.

— Подождите, пока мы не уберем с пути пустот, а потом бегите! — сказал Нур.

Молодой солдат уже забирался в танк. Мы побежали за ним. Из темноты вокруг нас собрались солдаты в противогазах, чтобы посмотреть. Должно быть, они думали, что видят сон.

— Сначала самые маленькие! — сказала Нур, подталкивая Себби к танку. — Откройте нам!

Молодой солдат отодвинул засов и распахнул люк танка.

— Ты уверена, что мы все там поместимся? — спросила Бронвин.

— Свернёмся, если понадобится, — сказал Гораций. — Другого выхода нет.

Молодой солдат помогал нам по одному. Мы с Нур были последними, и когда Нур забиралась внутрь, солдат спросил ее: «Вы ангелы?»

— Конечно, — ответила она, и тут мы услышали нечеловеческий вой пустоты. Они были близко и быстро приближались. Краска, прилившая к щекам солдата, исчезла. — А это, — сказала она, — «дьяволы».

И люк захлопнулся над нашими головами.

Парадоксально, но внутренняя часть танка времен Первой мировой войны выглядела так, как будто она была предназначена для убийства своих пассажиров точно так же, как внешняя была предназначена для убийства врага. Хотя мы были набиты, как сардины в бочке, места хватало всем, но дышать было трудно из-за паров двигателя, и трудно было слышать из-за рева двигателя, и трудно было видеть, потому что в броне были только отверстия для видимости.

Молодой солдат втиснулся на водительское сиденье. Остальные втиснулись в крошечные отсеки вокруг него, предназначенные для артиллеристов и заряжающих снарядов, и начали выкрикивать противоречивые приказы.

— Возвращайся тем же путем, каким мы пришли!

— Езжай туда, где нет пустот!

— Нет, следуйте за имбринами!

— Как? Отсюда их не видно!

Наконец Бронвин крикнула, призывая к тишине:

— Пулеметные снаряды убивают пустот, не так ли?

— Думаю, да, если выстрелить им в голову. Тело у них бронированное.

— А они не уничтожат танк? — это было адресовано молодому человеку на водительском сиденье.

Енох взмахнул рукой.

— Думай быстрее, а не пялься. Она задала тебе вопрос.

— Э, нет. — Он постучал костяшками пальцев по люку над головой, и тот глухо зазвенел. — Броня слишком прочная.

Бронвин резко кивнула.

— Значит, мы поведем их под пулевой шторм. Пусть англичане и немцы убьют пустот за нас, а потом мы двинемся вновь за имбринами.

— Это просто безумие, — пробормотал Джулиус и пожал плечами. — Ты слышал, что сказала леди, — рявкнул он на солдата. — Газуй, в нас будут стрелять.

Солдат заглянул в щель в корпусе.

— Слишком темно, я не вижу, куда еду.

— Ах, точно, — проворчал Джулиус. — Я достану его обратно.

С помощью солдата Джулиус нашел загрузочное отверстие самого большого ствола и открыл его. Он прижался к нему ртом, зажмурился и издал звук, похожий на то, как он собирается опорожнить желудок. Вглядываясь в другую щель танка, я видел, как из пушки танка вырывается свет, заполняя горизонт. Должно быть, это было незабываемое зрелище — танк, стреляющий солнечным светом в небо, и я пожалел, что не видел его с позиции зевающих солдат, которые окружили нас.

Теперь, когда водитель смог быстро сориентироваться, он нажал ногой на сцепление и перевел танк на переднюю передачу. Мы рванулись вперед с громким скрежетом металла.

Потом раздался оглушающий лязг — одна из пустот прыгнула на танк. Она бесполезно забарабанила языком по корпусу, а затем издала пронзительный вопль разочарования.

Солдат вжался в сиденье.

— Боже, что это было?

— Просто веди машину, парень! — сказал Миллард, перекрикивая шум мотора.

Солдат дернул два параллельных рычага перед собой в противоположных направлениях, очевидно, так он управлял этой штукой, и мы увернулись, чтобы избежать столкновения. Вторая пустота прыгнула на танк, в то время как третья безуспешно пыталась заарканить нас сзади. Но их зубы и языки были бесполезны против нашего коня из железа и стали.

Состояние мечтательной покорности солдата начало постепенно улетучиваться, сменившись паникой, когда мы приблизились к линии фронта, но непрерывный поток ободрения от Милларда и угроз от Еноха заставлял его смотреть только на поле боя.

— Наденьте свои противогазы и найдите что-нибудь, за что можно ухватиться! — крикнул он. Он вытащил из-под сиденья резиновую маску и натянул ее на лицо. На ней были прорези металлических отверстий, закрывающих оба глаза, и кольчужная борода, свисавшая на нижнюю часть лица и шею. Под каждым сиденьем лежали одинаковые маски, и каждый из нас надел по одной. Она был тяжелой и уменьшала мою видимость почти до нуля, но я не собирался сомневаться в её полезности.