Танк резко накренился вперед, затем врезался во что-то и выпрямился. Мы пересекли траншеи и углубились в ничейную землю. Наступила короткая пауза, во время которой мы слышали только рев мотора и визг гусениц танка; даже в низинах стало тихо.

Потом проснулись пушки. Они звучали, как раскат грома, когда они стали испещрять кратерами землю вокруг на, а затем град оглушительных звуков заполнил мой разум. Ни одна пуля не попала в танк, но крошечные осколки металла разлетелись в разные стороны, и я понял, для чего нужны эти средневековые противогазы.

Я почувствовал, как одна из пустот умерла. Она даже не успела закричать. Впрочем, остальные тоже. Их подбили, и я почувствовал, как они перебрались с уязвимой стороны танка на защищенную, обращенную к британской линии.

Я крикнул солдату, чтобы он развернулся и поехал в другую сторону. На его лице промелькнуло сомнение, но он был настолько не в себе, что все равно выполнил мою просьбу. Он потянул рычаг справа на себя, одновременно отталкивая левый, и мы начали раворачиваться на 180 градусов. Шквал выстрелов перекинулся с одного борта танка на другой. Одна из оставшихся двух пустот не отреагировала достаточно быстро и была разорвана на куски. Другая подползла к задней стенке танка, а потом я почувствовал, как она прополза под нами, в пустое пространство между гусеницами. Она царапала и колотила по дну резервуара, гремя металлом под нашими ногами, отчаянно пытаясь проникнуть внутрь. Интересно, достаточно ли ядовитой была слюна этих новых пустот, чтобы прогрызть сталь? Прогнав эту мысль из головы, я крикнул солдату, чтобы он повернулся в другую сторону, и он снова нажал на рычаги.

Я встал, стараясь устоять перед яростной дрожью танка, и заглянул в ближайшую вентиляционное отверстие. На другой стороне разрушенной и дымящейся земли я увидел дыру, заполненную спутанной колючей проволокой.

Я велел ему ехать прямо через нее.

— Мы можем там застрять! — сказал он. — И больше никогда не выбраться!

Скрежет пустоты под нами превратился в тревожный стук, и я представил себе, как она отрывает свободные панели в корпусе танка.

— Мы проделали весь этот путь не для того, чтобы умереть в консервной банке, — крикнула Эмма. — Делай, как он говорит, и езжай!

Солдат нажал ногой на педаль. Танк ускорился, но все равно казалось, что мы движемся в замедленном темпе. Там было жарко и душно, как в адском пламени, из-за перегруженного двигателя воздух искрил, а скопление паров грозило задушить нас.

Наконец мы нырнули в кратер. Пусота завизжала, когда колючая проволока разорвала её на части. Водитель прибавил скорость, надеясь переправить нас через другую стороны кратера, но наша левая гусеница застряла, запутавшись в проволоке, а правая продолжала работать, медленно вращая нас по кругу. Пули снова прошили по корпусу, а потом что-то щелкнуло, и мы прорвались. Мгновение спустя танк накренился вверх, и мы выбрались из ямы.

Раздались аплодисменты и удары кулаками. А потом упал минометный снаряд, и нас отбросило в сторону гигантским взрывом.

Все потемнело. Не знаю, как долго я был без сознания. Может быть, минуту или две, может быть, всего несколько секунд, но когда я пришел в себя, один из этих ужасающих противогазов навис надо мной, и мне пришлось подавить крик.

Это была Эмма.

— В нас попали из миномета! — кричала она.

Танк перевернулся на бок, все внутри было повернуто на девяносто градусов.

Солдат был мертв. Его противогаз соскользнул перед самым ударом миномета, и по лицу текла кровь. Теперь все три пустоты были мертвы — я чувствовал это, — но если бы мы попытались выбраться из танка, мы бы тоже погибли. Даже несмотря на то, что мы были подбиты, стрельба по нам почти не ослабевала.

Я огляделся, ошеломленный взрывом и оглашенный ропотом своих друзей. Гораций ухаживал за Енохом, у которого из-под рукава пиджака текла кровь. Миллард и Бронвин лихорадочно рылись в ее чемодане в поисках чего-то. Себби была травмирована и рыдала.

— Я не хочу умирать здесь!

Как и все остальные. Мы должны были выбраться из танка до того, как на него упадут новые минометные снаряды… но в тот момент, когда мы попытаемся высунуть головы из люка, мы последуем за участью пустот.

— Я мог бы снова впитать свет, — сказал Джулиус.

— Это не поможет, — сказал Горацио. — Они просто будут засыпать воздух пулями.

Были и другие предложения, но ни одно из них не подходило. Все начали паниковать.

— Послушайте, друзья! — воскликнул Миллард, и мы все обернулись. Они с Бронвин наконец что-то нашли и осторожно вытащили костяные часы Клауса.

Я совсем забыл об этом.

— У меня есть кое-что, что может нам помочь, но, с другой стороны, может и не помочь…

— Мы должны попробовать всё, что угодно! — сказал Гораций.

— Они немного в плохом состоянии, но если они все еще работают — и работает так, как сказал Клаус… — он поднял связку ключей с костяшками пальцев. — Итак, какой открывает циферблат — указательный или…?

Он был прерван взрывом, который сотряс танк — еще один снаряд упал рядом, и у меня зазвенело в ушах.