Парень, да ты, похоже, во всем отличник и перфекционист. Знакомая фигня. Опыт, конечно, обломает, но легкой жизни не будет. У Ленки тоже есть такие черты - ясное дело, одна Мать драконов их воспитывала. Хотя вот Ксю это от меня не взяла, тут она, скорее, в Лиду. Не вышло что-то - ну и пофиг, выйдет другое.

– Сейчас посмотрим, почему у тебя не получается. А что тренер говорит?

– То и говорит: делай маятник, - он дернул плечом.
– А от чего отталкиваться?

Хороший вопрос. Если я подставлюсь вместо бортика, рискую остаться без какой-нибудь важной детали организма.

На глаза - прямо как по заказу!
– попался кусок фанеры. Правда, валялся он за забором, но его легко можно было утащить.

– Так, смотри, чтобы не шел никто, - скомандовал я и ловко подцепил фанеру между двумя штакетинами.
– А теперь валим отсюда, и побыстрее.

– А разве так можно?
– Тим нахмурился.

– Будем возвращаться - бросим обратно. Судя по облезлому виду, вряд ли она кому-то так сильно нужна.

– Ковалев, ты чего ребенка плохому учишь?
– Лена треснула меня по спине, но я поймал ее за руку.

– Спокойно, Маша, я Дубровский[2].

– Спокойно, мама, он Дубровский, - подтвердил Тим.
– А кто такой Дубровский? Пришлось объяснять.

На озере, когда залезли в воду и он сделал разворот, я сразу увидел его ошибку. Странно, что тренер не исправил, это было элементарно. Объяснил, показал - вроде, понял. Теперь предстояло закрепить до автоматизма.

– Раз сто повторишь - запомнишь, - пообещал я.
– Ну что, поплыли вон до того пляжа?

– Наперегонки?
– хитро сощурился Тим.

Ага, еще одна проверочка. Насквозь вижу, поросенок. Именно потому, что сам был таким.

– Я тебя по определению сделаю, и ты это прекрасно знаешь. Значит, хочешь проверить, не поддамся ли. Так вот - нет. Поэтому не наперегонки. Просто так.

Лена, поплескавшись в стороне, вылезла на берег и бродила там, завернувшись в полотенце. Я помахал ей, и мы с Тимом поплыли метров сто до небольшого залива, а потом обратно. Держался я в его темпе, конечно, а он старался изо всех сил, показывая, что тоже безумно крут.

Вернувшись домой, мы сели пить чай. У Лены был такой очумелый вид, что я с трудом сдерживал смех, глядя на нее. Тим, закончив, сказал, что хочет почитать, и ушел. София Николаевна смотрела какой-то сериал, а мы с Леной вышли в сад. Сели на скамейку, обнялись. От ее волос пахло озерной водой - совершенно особенный запах. Солнце зашло, и все вокруг казалось... нереальным.

– Поверить не могу, - она покачала головой.
– А если б ты каким-нибудь карате занимался?

– Если б у бабушки. была бородушка, то был бы дедушка. Ты недовольна?

– Еще как довольна. Но вообще не ожидала. Даже был момент, когда почувствовала себя лишней.

– Глупости!
– я поцеловал ее.

– Не по себе как-то, - Лена запустила руку мне под майку, провела пальцами вдоль позвоночника.
– Боишься чего-то, боишься, а оно вдруг раз - и все хорошо. Так и ждешь какого-то подвоха.

– А может, мы на минутку представим, что у нас действительно все будет хорошо? Без всяких подвохов? Может, мы уже свой лимит неудач исчерпали?

– Так не бывает.

– Тогда давай хотя бы не думать об этом сейчас, - предложил я.
– Сегодня у нас все отлично. Кроме пауков на чердаке.

Мы сидели еще довольно долго. Пока не заели комары. И не стало ясно, что нужно либо идти спать по отдельности, либо. вместе сбежать куда-нибудь в лес. Где еще больше комаров. Поэтому я отправился на чердак. Один. К паукам.

[ 1] Сальто и маятник - виды разворотов при плавании в бассейне

[2] Известная фраза, которую приписывают А.С.Пушкину. На самом деле в повести «Дубровский» такой фразы нет, ее произносит герой в экранизации 1936 г.

Елена

Уснуть мне удалось, когда уже начали голосить утренние птицы. Я и так обычно на даче спала плохо, а уж на взводе и подавно. Тараканы в голове устроили сходку, обсуждая последние события.

Внизу у нас было всего три комнаты: две маленькие и одна побольше, которую мама по -южному называла «зала». Что, кстати, меня здорово раздражало. Была эта самая зала проходной, и, поскольку я на дачу приезжала реже всех, спать там приходилось именно мне. На диване, который принял непосредственное участие в процессе моего появления на свет, а потом был отправлен доживать свой век на даче. В компании прочего хлама. С моими доходами было проблемно купить новую машину или построить новый дом, но уж диван-то я точно могла поменять. Если б мама так не упиралась.