– А надо?
– она села, потянулась, и мне подумалось, что действительно лучше было бы заняться чем-то поинтереснее.

– Давай-давай, одевайся, - пригасив соблазн, я кинул ей одежду, лежавшую на стуле.
– Десятый час.

– Сколько?!
– Лену аж подкинуло.
– Ковалев, ты с ума спрыгнул? У меня же суд после обеда!

– А я-то что, ты тоже будильник пролюбила. После обеда, не сейчас же. Успеешь.

Она с ворчанием оделась, и я вытащил ее на кухню, где Анна жарила омлет.

– Так, дамы. Это Анна, это Елена Максимовна, моя будущая жена.

Несмотря на отвисшую челюсть, Анне быстро удалось взять себя в руки.

– Рада познакомиться, - ответила Лена на ее «доброе утро» и повернулась ко мне.
– Кирилл, ты иди в душ, а я дома. Все равно надо заехать переодеться. Доберешься на такси?

– Подбросишь до метро, - возразил я.
– Быстрее будет.

Оперативно накрыв на стол и пожелав приятного аппетита, Анна исчезла. Я пошел мыться, а когда вернулся, Лена сидела за столом, очумело уставившись в тарелку.

– Ужас!
– простонала она.
– Как-то неловко.

– В чем ужас-то?
– я налил себе кофе и сел напротив.
– Смотри проще. Это не родственница, не подруга, не коллега. Думай лучше о том, что в пятницу моя мама приедет.

Ответом послужил взгляд, который, по идее, должен был прожечь во мне дыру, но я сделал вид, что не заметил.

И снова неделя полетела скорым поездом. Во вторник вечером Лене предстояла важная встреча, и за Тимом с бабушкой на дачу поехал я.

– У вас хорошая машина, - корректно заметил он. Впрочем, в Ксюхин бустер уселся с таким видом, словно пришлось напялить девчачью одежду.

Мы с Софией Николаевной вполне мирно беседовали о Краснодаре и Сочи, когда Тим вдруг решил вклиниться:

– Кирилл, а можно вас спросить?

– Да, конечно, - я внутренне напрягся.

– А вы с мамой поженитесь?

– Тимофей!
– ахнула София Николаевна.

– А что?
– огрызнулся тот.

Я прокачал интонацию вопроса. Немного нервно, но без враждебности. Ясно, что его это волнует. Но вполне мог ведь и у Лены спросить. Или решил сравнить инфо с обеих сторон?

– Я на это рассчитываю, - ответил максимально нейтрально.

– Понятно...

Разумеется, Лене я об этом рассказал, когда позвонил вечером. Но она уже знала от матери.

– Да, меня тоже спросил, - усмехнулась не слишком весело.
– Дозрел до конкретного вопроса. Я ответила, что очень даже вероятно. Далее последовало унылое, что это ладно, но ведь нам же придется тогда жить с твоей дочкой. Похоже, перспектива его не слишком радует.

– Лен, успокойся, - я постарался не выпустить раздражение.
– Было б, наверно, странно, если бы радовала. Мы с тобой об этом уже говорили. Давай без прогнозов, пока они не познакомятся. Мы боялись, что и на мое появление будет истерика, но ведь обошлось. И оказалось, что я вполне так «ничего» и «ладно».

Мне и без этого было о чем подумать. В пятницу возвращалась Ксю, а в понедельник должен был состояться суд. Олег еще разок подергал Лиду за нервные окончания, чтобы убедиться: сюрпризов не будет. Но при любом раскладе была у меня одна задумка. О которой я, разумеется, Лене докладывать не собирался. Памятуя о скрещенных пальцах. И нет, сомнения морального порядка меня нисколько не грызли. Но для этого сначала надо было кое с кем поговорить, и разговор этот я наметил на вторник. После суда и накануне нашего с Ксю отлета на Родос.

А до этого у нас с Леной оставалось еще два дня. Точнее, две ночи, и их надо было использовать на полную катушку. Потому что когда будет следующая - одному богу известно. Насчет квартиры я не шутил. И об этом тоже стоило подумать.

Елена

– Ну и как?
– спросила мама, когда Тим, стрескав здоровенный кусок пирога, оседлал велик и отчалил.
– Свекровь?

– Да откуда я знаю. Кирилл сказал, что все нормально, но... не знаю. Особого восторга не заметила.

– Ну да, Лелечка, тебе везде восторг нужен, - мама с усмешкой подобрала с тарелки крошки.

– Чтобы Тим был в восторге от Кирилла, чтобы свекровь была в восторге от тебя. С чего? Вы с ней первый раз увиделись. Я, знаешь, тоже хотела бы для тебя мужа с меньшим набором исходных проблем. Но это твоя жизнь, тебе выбирать, тебе решать. Прекрати уже дергаться, как коза на веревке. Сказал мужчина, что все нормально, вот и живи с этим.

– Офигеть, какая ты добрая!

Мама собрала тарелки и чашки, поставила в раковину, протерла стол и только после этого ответила: