Ванная, конечно, была жуткая. Как и все в этой квартире - ветхое и изношенное. Ремонт новому хозяину предстоял нешуточный, уже хотя бы для того, чтобы немного привести все в порядок. К счастью, я была неприхотлива и не выносила только липко-вонючей антисанитарии, ко всему остальному могла приспособиться. Когда училась, подрабатывала ночным вахтером и спала на посту на таком диване, от одного взгляда на который более брезгливого могло вывернуть.

Когда я вышла, застегивая на ходу блузку, Кирилл протянул мне телефон:

– Оборался, бедняга.

– Твою ж мать!
– простонала я, прочитав сообщение, которое прилетело вслед пропущенному звонку.

– Что там?

– Суд завтрашний передвинули с девяти на пол-одиннадцатого. Не успею за вами.

– Ничего страшного, - он убрал упавшую мне на глаза прядь волос.
– На такси доедем.

– Я прямо в аэропорт приеду.

– Необязательно.

– Обязательно!
– уперлась я.
– Мне хочется. И я сказала Ксю, что приеду.

– Спасибо!

Кирилл обнял меня, и я в который раз удивилась ощущению, что вместе мы не просто нечто единое, а совершенное, завершенное. Не прибавить и не убавить. Это было для меня новым, до сих пор незнакомым. Даже с Пашкой, за которого всерьез собиралась замуж и рассчитывала прожить вместе всю жизнь, ничего похожего не испытывала.

По дороге на дачу в голову пришло, что уже неделю не разговаривали с Иркой. Обычно она звонила мне чаще, чем я ей, а тут вдруг пропала. А я была такая замотанная, что не обратила внимания. В последнее время с ней явно происходило что -то не то. Всегда сверкающая, бурлящая энергией, Ирка словно пригасла. На вопросы отвечала уклончиво: все в порядке, много работы, устала.

Впрочем, однажды проскользнуло нечто в духе нашей с Кириллом «серой уточки»: «Тебе хорошо, у тебя регулярный секс». Вроде, в шутку, но не слишком весело. И дело явно было не в сексе - или не только в нем. Скорее, в отношениях. В июне она рассталась с очередным кавалером и хорохорилась, что идеальный вариант для дикой твари из дикого леса - жить одной, подпуская к себе самца только ради случки. Но никак не в душу.

Пока Тим с мамой собирались, я присела на скамейку в саду и набрала Иркин номер. Автоответчик предложил оставить голосовое сообщение, чего я никогда не делала. Написала в Вайбер: «Ирка, ты как, жива? Позвони, я волнуюсь».

По пути в город мама расспрашивала, куда собираются ехать Кирилл с Ксю. Тим сзади молчал, но, судя по всему, напряженно развесил уши. Насколько мне было известно, они сначала нацелились на Крит, но что -то не сложилось, и тогда подвернулся Родос.

– Я бы тоже в Грецию съездила, - вздохнула мама.
– Все-таки земля предков.

– А что мешает?
– возмутилась я.
– Сколько я предлагала? Тебя же палкой не выгонишь никуда. Лишь бы на даче копаться. Ну а насчет предков... насколько мне известно, они в Крыму жили с доисторических времен. Одно название, что греки.

Вообще наша семейная история представляла собой белое пятно, как ни пыталась мама что-то разузнать. Прадед действительно приехал в Сочи откуда-то из-под Феодосии в конце пятидесятых годов прошлого века. Бабушкины предки были русскими, но жили в Абхазии. Чтобы пересчитать известные факты, хватило бы пальцев на руках. Что касается моего отца, он происходил из мелкой польской шляхты, ничем не примечательной. О его семье мы тоже почти ничего не знали.

Загнав Тима спать, я бродила по гостиной взад-вперед, не зная, чем заняться. Ложиться было еще рано. Читать или смотреть телевизор не хотелось. Ирка так и не позвонила.

Неужели опять закрутила какой-то скоротечный романчик с последующей душевной изжогой? Найти бы ей кого-нибудь себе под стать, чтобы крепко в руки забрал, но при этом не давил. К сожалению, равные ей не попадались. Или, по ее выражению, слякоть, или такие, которые пытались нагнуть, чего она терпеть не могла.

Конечно, можно было забраться в ванну и позвонить Кириллу. Что мы с того первого раза называли «секс по домофону». С варежками. Но это было не самым разумным вариантом, учитывая предстоящую разлуку на две с лишним недели. Руки-не-для-скуки даже при полном отсутствии мужчины были лишь бледным суррогатом, а уж в качестве замены

реального - настоящего, любимого, желанного!
– и подавно. Хоть что себе представляй. Оставалось только закинуться снотворным и лечь спать.

КАД замечательно встал: впереди столкнулись три машины, перекрыв два ряда. Я нервничала: времени было в обрез. Написала Кириллу, и он ответил: «Не волнуйся, будем ждать до конца регистрации».

Почему-то вдруг это стало очень важным: увидеть их, попрощаться. Всякие ужасы вроде «а если в последний раз» я свирепо отгоняла, но даже без этого казалось, что с ума сойду от тоски, если не успею.

До конца регистрации оставалось совсем немного, когда я влетела в терминал. Буратину бросила в зоне высадки, где нельзя было стоять больше пятнадцати минут. Похоже, Кириллу тоже передалось это мое настроение: он мрачно смотрел на табло, сжимая в руке посадочные талоны. Увидел меня - и лицо засияло улыбкой. И поцелуй - совершенно сумасшедший. Пока Ксю не подергала за юбку. Я наклонилась, поцеловала и ее.

– Все бегите, пока не опоздали. Кирилл, сразу позвони.

– Елена, Елена, - крикнула Ксю уже на ходу.
– А я вам напишу в Вайбер, можно? Фотки пришлю.