Так начались эксперименты.

Ник и Элизабет приходили в сумеречную зону на Тремонт-стрит практически каждый день. В основном их эксперименты были безобидными. Например, сегодня Элизабет установила морковку снеговику в качестве носа, чтобы выяснить, во что превратится овощ через день. С той же целью Ник оставил стакан с недопитым латте под лавочкой.

Через двадцать четыре часа стало понятно, что черно-белая аномалия никак особенно не влияет на предметы извне. Это лишний раз подтверждало, что правительство не врало о безопасности этих странных объектов. Тем не менее блогеры трубили об обратном. Кто-то говорил, что в сумеречных зонах высокая радиация (хотя счетчик Гейгера не показывал отклонений от нормы), кто-то утверждал, что все, кто заходил туда, тут же распались на атомы, а кто-то уверял, что если, находясь там, съесть снег, то получишь суперсилу. Но правда была в том, что морковка осталась на месте, а стакан с кофе…

– Эксперимент с кодовым названием «Ты всегда верил» показал, что латте под воздействием холода сумеречной зоны все-таки замерзает, – сказал Ник, поднеся телефон ко рту. – Сейчас мисс Франк вынесет стакан с замороженным напитком за пределы черно-белой границы, чтобы развеять наши самые смелые предположения.

Элизабет перешагнула границу, и в этот момент со стакана в ее руках исчез слой снега, но напиток как был замороженным, так и остался.

– В ходе эксперимента «Ты всегда верил» нам удалось выяснить, что при переходе границы влияние сумеречной зоны сохраняется. А сейчас мисс Франк выпьет содержимое стакана, и мы посмотрим, что произойдет.

Элизабет замотала головой так, что ее очки чуть не слетели.

– Это же лед, – сказала она. – Я не могу пить лед.

– Ну лизни разок. Ради науки!

– Не хочу ради науки.

– А ради чего хочешь?

– Ради Бобби Фишера.

– Ээ…

Эксперимент пришлось отложить как минимум до следующего дня.

* * *

Тони заканчивал готовить ужин, пока Ник задумчиво смотрел на микроволновку, в которой ничего не было. Он так погрузился в себя, что не сразу услышал брата.

– На днях видел твою статью о сумеречных зонах, похоже, тебя все-таки повысили, – сказал Тони.

Ник промолчал.

– Эй! – окликнул его брат.

– Да… да, повысили, – пробормотал Ник.

– Разве не принято такое отмечать? Ну знаешь, шампанское, девочки, Лас-Вегас, немного кокаина, оргии и, конечно, игры в «Плейстейшен» до самого утра.

– Не знаю, – все так же отрешенно произнес Ник. – «Плейстейшен», да, поиграю с тобой.

Тони помахал рукой перед лицом брата, и тот наконец-то обратил на него внимание.

– Когда ты на своем месте, Ники, успех хочется отметить, – заметил Тони. – Но может быть, не так, как я сказал, потому что это не совсем законно.

Ник вопросительно приподнял бровь.

– Приятного аппетита, – сказал Тони и поставил поднос с двумя порциями рамена на стол. – И не забудь поблагодарить повара.

– Пф…

– Тебе нравится журналистика?

Ник покачал головой и принялся накручивать лапшу на вилку. В отличие от брата, палочками он есть не умел.

– И по твоим статьям, и по тебе самому видно, что не особо, – продолжил Тони.

– Может, хватит? – сказал Ник, пережевывая лапшу. – Ты… ты сейчас как…

Но он не смог договорить и просто замолчал.

– Как они? – Тони усмехнулся, а потом отправил в рот немного лапши. – Да брось, они хотели, чтобы ты рос по их великому плану. «Плану жизни Ника Эрхарта», который никак не согласовывался с интересами Ника Эрхарта. Им-то было виднее, какую музыку тебе следует слушать. Но в любом случае это в прошлом.

– Ошибаешься.

– О чем ты, Ники?

Но Ник предпочел доесть рамен в тишине, оставшись наедине со своими мыслями.

Выйдя из-за стола, он сказал:

– Я верну их, вот увидишь.

Тони проводил Ника взглядом.

– Однажды прошлое тебя погубит, Ники.

* * *

Как и у любого странного объекта, у сумеречной зоны на Тремонт-стрит со временем появилось особое название. Это произошло как-то само собой, когда Ник с Элизабет засиделись в кафе «Букер» после работы. Элизабет спросила: «А когда мы пойдем…», но не смогла сказать куда. И тогда Ник понял почему. Говорить о сумеречных зонах на людях было не очень этично, потому что из-за них кто-то, и таких было не так уж и мало, потерял своих родных и близких. Не стоило лишний раз об этом напоминать. Тогда Ник ответил: «В клуб тех, кого нет?». Именно так гласила загадочная надпись, вырезанная ножом на нижней части сцены, которую он заметил пару дней назад. И это было идеальное название для места, где раньше стоял клуб «Рояль», которого не стало.

– 16 мая 2022 года, 6:03 вечера, – сказал Ник под запись смартфона. – Мы проводим эксперимент под кодовым названием «Великое разделение». Его суть заключается в том, что мы попробуем дозвониться из цветного участка города в черно-белый – в сумеречную зону, а также попробуем отправить сообщение, но может быть, в другом порядке. Сейчас мисс Франк выйдет из «Клуба тех, кого нет», чтобы позвонить мне.

Элизабет подняла руку с такой довольной физиономией, что была похожа на школьницу, которая знает ответ на вопрос учительницы, обращенный к классу.