Дана мечтала иметь возможность проверить эффект. Может быть, завтра ночью. Сделай это снова, только в комнате Джейсона. У него было зеркало в полный рост. Может, пусть он обмажет ее мукой. А она проделает то же самое с ним. А потом они будут трахаться.

Только одна проблема. Джейсон, возможно, не слишком обрадуется тому, что она выставляла напоказ перед Роландом голую задницу.

Ему говнюку не следует жаловаться. Именно он показал Роланду полароидные снимки.

Дана судорожно вздохнула сквозь шерстяную шапочку.

Настало время преподнести Роланду самые острые ощущения в его жизни.

Она направилась через кухню. После нескольких шагов одна из ее ног приземлилась на что-то липкое, похожее на недосохшую краску.

Ее нос сморщился.

Разве они не убрали беспорядок с прошлой ночи?

Она сделала шаг в сторону и выбралась из него, но ее нога издавала тихий чавкающий звук каждый раз, когда отрывала ее от линолеума.

Находясь спиной к кухонным окнам она почти ничего не видела.

Будем играть в "слепого баффа".

Вытянув руки, она наконец коснулась стены. Медленно прошла вдоль нее и обнаружила дверь. Когда она открыла дверь, ее кожу окутал прохладный сквозняк. Что-то здесь было не в порядке. Ухватившись за дверной косяк, она просунула правую ногу вперед и почувствовала, что пол заканчивается.

Ступеньки?

Возможно, это лестница, ведущая в винный погреб, или что-то в этом роде.

Роланд может быть там, внизу.

Без вариантов.

Дана закрыла дверь и продолжила идти вдоль стены. Вскоре она коснулась еще одной дверной коробки. Протянув руку, она нащупала дерево. Ребристая древесина. Какая-то решетчатая дверь.

Двигаясь перед ней, она мягко толкнула ту. Петли слегка скрипнули.

Это нормально. Пусть Роланд услышит. Дай ему пищу для размышлений.

Удерживая дверь открытой, она шагнула внутрь. Она ударилась обо что-то боком, что скрипнуло и исчезло на мгновение, а затем снова ударилось об нее в области от подмышки до бедра. Даже не имея возможности увидеть, она поняла, что случилось; она наткнулась на двустворчатые двери, открывавшиеся в обоих направлениях и она толкнула створку в одном из направлений, прежде чем попытаться пройти внутрь.

Роланд должен был это услышать.

Дать ему немного больше?

Она подумала о том, чтобы застонать, как измученный дух. Но, возможно, духи не стонут. Кроме того, он мог догадаться, кто это, по ее голосу.

Дана вошла в дверь, осторожно закрыла ее и застыла неподвижно.

Помещение было большим.

Роланд может быть здесь. Может быть, он смотрит на нее прямо сейчас. Застыв от ужаса.

Вот оно.

Сердце Даны бешено колотилось. Дрожь возбуждения сотрясала ее тело. Капли пота скользили по ее бокам, щекоча кожу.

Несколько окон вдоль трех стен пропускали мглистый серый свет, но обширные области помещения были черными.

Дана посмотрела на себя сквозь ворсистые отверстия в шапочке. Мука придавала ее коже тусклый серый оттенок, а не то сияние, которого она хотела. Но и этого достаточно. Возможно, это было даже лучше. Достаточно ярко, чтобы ее можно было рассмотреть, но только размыто.

То, что нельзя рассмотреть, как следует - вот что действительно страшно.

Так как же перемещаются призраки?– спросила она себя.
– Они, наверное, не ходят. В кино они обычно летают по воздуху. Но зомби, вроде, пошатывались с вытянутыми руками.

Дана подняла руки, словно дотягиваясь до своей очередной жертвы, и на негнущихся ногах широкими шагами направилась к центру помещения.

Дерьмо, это не шествие зомби, это Франкенштейн.

Франкенштейн - это ученый, тупица, а не монстр.

Да, Роланд.

Она перестала идти и сменила свою походку на медленное накренившееся пошатывание.

Идеально.

Так, где же ты, черт возьми, Роланд? Если ты слишком напуган, чтобы кричать, издай, по крайней мере несколько вздохов или всхлипов.

Ты что, забился в угол и мочишь штанишки?

Дана медленно повернулась, высматривая его съежившуюся фигуру в сером свете вблизи окон, пытаясь найти его в черных областях.