— Будет исполнено, сэр. — С готовностью ответил офицер.

Разъединившись, Титус До Готт позволил себе глубокий вдох и минуту с закрытыми глазами, чтобы успокоить взбунтовавшиеся чувства.

Сердце его билось ровно, как и всегда он был сосредоточен, спокоен в напряженной обстановке. Мешали только мысли — они не слушались, отказывались концентрироваться на единственно важной проблеме, потому что снова и снова возвращали мужчину в ту комнату, к прекрасной рыжеволосой девушке, смотревшей на него с презрением и злобой в ответ на распахнутое перед ней сердце.

Он отпустил ее. Он сказал ей об этом прямо! После случившегося стоило забыть Азанет, вырвать из груди, оставив на месте шрама, подаренного ему предводителем базгулов, еще один. Невидимый, но куда более болезненный. Вот только Титус не мог этого сделать… от одной лишь мысли, что больше никогда ее не увидит, не коснется рукой нежной кожи и не сможет заглянуть в яркие голубые глаза, ему скручивало жилы и сводило мышцы.

Нужно было признать очевидное — он лжец и лгал Азанет с самого начала, обещая свободу, пусть даже раньше сам того не осознавал. До Готт был не в силах отпустить эту девушку ни в мыслях, ни физически! Она была нужна ему, даже если сегодня, завтра и все дни после того будет презирать его и отталкивать от себя снова и снова.

Со всей отчаянной страстью, с которой тощий мальчишка Титус однажды вцепился в мечту о том, чтобы прославить имя отца, командующий До Готт теперь желал во что бы то не стало добиться женщины, которая, вероятно, считала его худшим из людей.

Что-то произошло — Азанет почувствовала, как корабль дрогнул под ее ногами. Темнота, сомкнувшаяся над ней следом, на мгновение оглушила девушку, заставив слышать лишь высокий протяжный звон в ушах и собственное сбившееся дыхание. Ее руки и ноги онемели от страха, будто налились свинцом, лишая возможности двигаться, но вот, мгновение спустя, освещение каюты вновь мигнуло и озарило комнату, слепя глаза.

— Ничего… — нервно всхлипнула она, — наверно просто сбой или обычная перезагрузка систем?

Словно в ответ, светящиеся панели на стенах окрасились красным, а комнату огласил спокойный женский голос снова и снова повторявший на имперском набор непонятных ей фраз.

Даже если это и был сбой, ничего хорошего он не сулил. Чувствуя, что паника берет за горло, мешая дышать, Азанет прижала руки к груди, ощутив, как прохладный бисер, украшавший черное платье, впился в кожу — и это отрезвило, вернуло способность мыслить.

Сигнал тревоги, неважно на каком языке, всегда понятен и без слов — красный свет говорит об опасности, нарочито спокойный женский голос дает рекомендации по спасению… но какие? Бежать или оставаться на месте? Азанет не могла решить, а время между тем уходило сквозь пальцы, быть может бесценное время на то, чтобы спасти свою жизнь!

Путь должен быть пройден до конца. Нельзя отказываться от жизни, если есть возможность выжить. Создатель не прощает тех, кто нарушает его планы — ведь жизнь и смерть человека не могут принадлежать ему самому, а только лишь единому Богу.

Нужно было найти того, кто знает, что делать! Коук или по крайней мере Таэль — кто-то должен быть здесь, в этой части корабля, чтобы понять, что значат слова, вновь и вновь оглашающие пространство.

Чувствуя себя так, будто нарушает какой-то запрет Азанет приблизилась к той стенной панели, за которой находился широкий коридор кают-компании… тот, в котором всего сутки назад весь пол был залит кровью. Она переступала с ноги на ногу, не решаясь просто протянуть руку.

Что, если дверь не откроется? Ведь из последнего разговора с командующим было ясно, что она ему больше не нужна. Так почему бы не забрать у нее разрешение покидать каюту?

Что, если дверь откроется и за ней Азанет не встретит ни Коука, ни Таэль? Ведь они могли просто уйти без нее? Или вдруг дверь на самом деле нельзя открывать?

Нет, она не может не попробовать, ведь просто сойдет с ума, если не узнает, что происходит!

Девушка шагнула вперед и едва не расплакалась, когда панель с легким шелестом отъехала в сторону.

Широкий коридор за ней также был подсвечен красным, но здесь помимо голоса по стенам бежала голографическая строка со знакомыми ей имперскими буквами. Ни Коука, ни охранников там не было и это пугало, ведь пронырливый префиарий все время был рядом!

Азанет кинулась к дверям в другие каюты и к ее бесконечному удивлению они распахивались, стоило коснуться их рукой!

За первой была комната такая же, как ее, но совершенно пустая — никакой мебели кроме простого широкого ложа, застеленного черным покрывалом. Следующая вновь пуста, в третьей помимо прочего одну из стен от пола и до самого потолка занимал шкаф, наполненный настоящими бумажными книгами. Азанет замерла на мгновение, поняв какое богатство открылось глазам, но тут же поспешила дальше — красный свет все так же озарял пространство вокруг, нагнетая тревогу.