— А откуда дедушка Дзи знает мастера Ву?

— Ну а как же иначе, он его старший брат!

От близости гор мне становилось неуютно. Выросшая на берегу океана, в Хеддо, я не видела раньше ничего выше холмов на юг от столицы. Да и когда мы с отцом перебрались в Ямата, горы Тамиру были всего лишь смутными силуэтами на горизонте. Теперь они подступили вплотную, огромные и строгие крепости каму земли. Вулкан Хатори дремал в облаках — обитель огненных каму. Я чувствовала — это место не для людей. Как все эти рудокопы каждый день спускаются в темные тоннели под землю? Меня передергивало от одной мысли об этом, а еще от взгляда снизу вверх на горные вершины. И не скажешь, от чего больше.

Поэтому я обрадовалась, что мы не стали задерживаться под открытым небом. Син-тар Торн, переодевшийся ради такого случая в подобающие ему одежды, вел себя при этом на удивление скромно. Вот он тихо сказал подошедшему слуге о том, чтобы присмотрели за нашими лошадьми. Вот со сдержанным поклоном спросил, сможет ли нас принять мастер рудокопов. И нас почти что сразу проводили в низкую постройку из огромных темных камней.

— Разве здешние рудокопы не подчиняются тару и его наследникам? — шепотом спросила я Атари, не особенно надеясь на ответ. Тот бросил на меня странный взгляд, будто не ожидал вопроса. Но все же ответил, так же шепотом:

— Горы Тамиру стоят в стороне от тени тарского престола. Не думал, что тебе интересно…

Знал бы он, как рано мне пришлось влипнуть в паутину политики! Но на споры времени не было. Торн оглянулся на нас, когда слуга толкнул перед ним дверь. Друг за другом мы вошли в просторную комнату с высокими узкими окнами. Здесь царил полумрак, хотя час был ранний. Будто бы хозяин не слишком привык к дневному свету.

Перед нами за низким столом сидел мужчина. Он был широкоплеч, с крупными ладонями и короткой шеей. Цепкие глаза на потемневшем от рудничной пыли лице оглядели вошедших. Словно бы немного поразмыслив, стоит ли, он встал и отвесил Торну неглубокий поклон. В комнате не было никакой мебели, чтобы сесть, кроме высокой подушки у стола самого рудокопа, и мы остались стоять.

— Мастер Рору, — Торн ответил поклоном на поклон. — Все ли благополучно у горного народа, что трудится под сенью великого вулкана?

Руэна, стоявшая рядом со мной, сжала губы, будто удерживала рвущийся наружу смешок. Никогда бы не подумала, что оберегающих так легко развеселить. Но высокопарные речи действительно не слишком шли тому син-тару, с которым я успела познакомиться.

— Благодарю, син-тар, все благополучно, — пророкотал в ответ мастер рудокопов. — Щедрость каму земли не оставляет нас. Вести о кончине тара достигли здешних мест. Мои соболезнования народу Ямата и тебе, сын правителя.

Значит, рудокопы и правда не считают себя частью таррана, отметила я про себя. Тем временем мастер Рору обвел взглядом нас с Руэной и Атари, и син-тар поспешил представить своих спутников:

— Атари Уканто, моя правая рука, сын владетеля северной окраины. Руэна, послушница монастыря Цветущих вод, она сопровождает меня в путешествии…

Я искоса глянула на Руэну, та поймала мой взгляд и едва заметно пожала плечами. Кажется, у син-тара были припасена не одна ширма, за которой могла спрятаться оберегающая. Я перевела взгляд обратно на мастера Рору, готовая поклониться, когда назовут мое имя. И тут я увидела то, чего не заметила сразу. Браслет из серебряных нитей с нанизанными жемчужинами сверкнул из рукава мужчины — нелепый на этой грубой жилистой руке с широкой ладонью.

— И Юко Эйнари. Она про…

— Прошлогодняя победительница среди сочинителей трехстиший с северных окраин таррана, — выпалила я первое, что пришло в голову. Хорошо, что я так и не стала возвращать заколку с хризантемой в прическу.

Все взгляды сошлись на мне. Я постаралась изобразить самую глупую улыбку, на какую была способна. И вдобавок раскрыла веер, кокетливо обмахиваясь им. Отец говорил мне, что красивой женщине прощают любую глупость. Посмотрим, есть ли в списке этих глупостей «перебила син-тара, когда он обращался к мастеру рудокопов».

Взгляд Торна метал молнии, Руэна задумчиво посмотрела на меня, потом на мастера Рору, чуть нахмурилась. У Атари было такое лицо, будто он вот-вот провалится сквозь землю, прямиком в изумрудные рудники. Я отчаянно взглянула в глаза син-тара, пытаясь дать ему понять — только не говори, кто я! Тот набрал в грудь воздуха, чтобы что-то сказать — наверное, извиниться за меня — но в это время заговорил мастер рудокопов:

— И те, кто всю жизнь проводит в полумраке рудничных тоннелей, не чужды поэзии. Прочитайте нам что-нибудь из ваших трехстиший, госпожа Юко.

Мне показалось, или взгляд мастера Рору из равнодушного сделался чуть лукавым? Я беспомощно обернулась к Руэне, и та с легким поклоном вступила в разговор:

— Среди нас есть ценитель поэзии госпожи Эйнари. Сам син-тар заинтересовался ее трехстишьями и многое заучил наизусть. Господин Торн окажет нам честь и процитирует свое любимое?

Если бы взглядом можно было убивать, пепел оберегающей уже развеял бы горный ветер. Торн глубоко вздохнул, будто собираясь с мыслями, и громко продекламировал: