Когда мы закончили работу и нашли в зарослях коней Юко и Руэны, Торн внезапно заявил:

— Атари и Юко, простите меня.

— Я не понимаю, господин, — ответил я, а Юко удивленно расширила глаза.

— Мое недоверие не делает мне чести. Разрешите представить вам еще раз Руэну.

Я с интересом обернулся на странную спутницу господина.

— Знакомьтесь, это моя оберегающая.

Оберегающая! Я обнаружила, что уже стою, низко склонившись перед Руэной в поклоне. Все раздражение, которое у меня вызывала эта странная спутница син-тара, развеялось в миг, как дым над залитой водой жаровней.

— Юко, перестань, — услышала я голос оберегающей. — Даже мой собственный подопечный ни разу мне не кланялся. А при первой встрече вообще чуть не располосовал вот этим вот мечом!

Я выпрямилась, но глаз не поднимала. Сколько историй про оберегающих я слышала от отца! Прорицатели почитают их, посланцев судьбы, и легенды об их деяниях на Тарланге передаются в наших семьях из поколения в поколение. Неужели теперь и мне позволено будет стать частью одной из этих историй?

— Юко! — снова окликнула меня Руэна. — Когда ты фыркала и презрительно на меня косилась, ты мне нравилась куда больше!

Атари стоял рядом, тоже склонив голову. Надеюсь, он не заведет опять песню про заплатить жизнью за свою непочтительность! Каждый раз, когда он начинает, мне так и хочется выполнить его желание своими руками!

Я, наконец, подняла взгляд на Руэну. Та широко улыбалась.

— Думаю, прорицатели слишком уж нас превозносят, — сказала она. — Как видишь, я совершенно не страшная, не великая и абсолютно точно не легендарная. Даже ужин как следует сготовить не могу. Но твоя реакция мне понятна.

Оберегающая задумалась, а потом выдала:

— Это как если идешь в поход с каким-то незнакомым мужиком, а потом выясняется, что он Михаил Боярский.

Я мысленно перебрала имена самых известных оберегающих, но такое припомнить не могла.

— Ох, Юко, не обращай внимания, — махнула рукой Руэна. — Юмор оберегающих…

Судя по тому, как син-тар закатил глаза, Руэна не в первый раз говорила такими загадками. Я на всякий случай решила, что постараюсь запомнить ее слова. Возможно, мудрость речей оберегающих открывается не сразу?

— Прости, что обидел тебя недоверием, госпожа, — наконец подал голос Атари. — И позволь…

— Нет! — хором выкрикнули я, Торн и Руэна.

— Копать еще одну могилу я не буду! — строго заявил син-тар. Открыв нам с Атари тайну Руэны, он на глазах приободрился. — Слишком уж Хидэки расщедрился, мог бы и поменьше разбойничков подослать. Хорони их потом!

— Ты ведь знал, что так будет? — посерьезнела Руэна.

— Я же говорил тебе про шальную стрелу из подворотни, помнишь? Мне не хотелось верить, что мои близкие способны на такое, но борьба за тарран редко бывает честной. Знаешь, скольких отравили, когда к власти рвался нынешний арантар? Парочку син-таров и еще с десяток невинных придворных за компанию. Спроси у Юко, она ведь говорила, что она подданная Сента. Наверняка помнит эту историю.

Все обернулись ко мне. Было такое ощущение, будто разбойничья стрела с налета вонзилась мне прямо в грудь. Это Торн специально? Или он не знает, что мой отец… Я глянула в лицо син-тара, но там была усталая усмешка и ничего больше.

— Мне было двенадцать лет, когда нас… когда мы переселились из Сента в Ямата, — деревянным голосом сказала я. — Я что-то слышала про отравления. Но мало что помню.

— Жаль, — в голосе Торна мне послышалось искреннее сожаление, как будто он и правда хотел потешить себя столичными сплетнями после боя и тяжелой работы. — Хотя нам все равно некогда трепать светлое имя благословенного арантара. Поклажу на оставшихся лошадей, и дойдем пешком до деревни Мидари. Чем быстрее мы отсюда исчезнем, тем лучше.

Я хотела было спросить, почему нельзя хоть немного отдохнуть, но Атари уже сорвался с места выполнять приказ. Пока я пыталась успокоить все еще дрожащую лошадь, мой жених прилаживал свою поклажу ей на спину. Краем глаза я видела, как Торн шепчется с Руэной у второй лошади. Вот он взял ножны с мечом и стал заматывать их в полотно, привязал сверток к седлу. Окинул нас с Атари очень внимательным взглядом.

— Хидэки рано или поздно узнает, что промахнулся. Поэтому надо бы…

— Хидэки промахнулся! — ни с того ни с сего воскликнула Руэна, отчего ее лошадь шарахнулась в сторону, и один из тюков тяжело бухнулся на землю. Под холодным взглядом син-тара оберегающая подняла его и стала приторачивать к седлу. — Прости, Торн. Кажется, та твоя удача с ножом и мокрой травой высосала из меня последние мозги.

Син-тар покачал головой и снова обернулся к нам с Атари. Я поймала себя на том, что мысленно вычеркиваю последнюю фразу из новой легенды об оберегающей Руэне.

— Раз идет охота на син-тара и его спутницу, надо и вам одеться поскромнее, — сказал Торн. — Как бы вас не приняли за нас. Да, Атари, я помню, что ты все порываешься отдать за меня жизнь. Но не в буквальном же смысле!

Мой жених зачем-то поклонился господину прямо со свернутой палаткой в руках. Руэна прыснула, заправляя в прическу выбившиеся в бою пряди.